Душа на двоих - [40]
- Послушай, что-то не так? Я тебя сегодня не узнаю. У тебя что-то случилось? – он ещё пытался вызвать её на откровенность. Но она только подняла глаза, которые уже начали наполняться влагой, и приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать, но не смогла.
Аркадий начал ощущать всю нелепость ситуации. Раздражение не заставило себя ждать.
- Я не держу тебя. Не хочешь – не надо. Я же ни к чему тебя не принуждаю, - голос стал жёстким. Он взял стакан со стола и подошёл к окну, начал рассматривать неоновые вывески магазинов напротив. Он слышал, как Марина медленно поднялась, оделась и пошла к двери.
«Ну и ладно. Так наверно даже лучше. Обувь. Игрушки. И уж точно – так проще. Аптека».
Мысль пронзила моментально.
- Стой! – он резко повернулся и быстрыми шагами направился к девушке, которая уже успела сделать шаг за дверь. Почти втащив её обратно, он плотно закрыл дверь, поднял пылающее лицо за подбородок, заглянул в глаза и спросил, стараясь сделать голос как можно более мягким:
- У тебя что, месячные?
Краснеть дальше было не куда. И только по закушенным губам и глазам, зрачки которых сразу опустились, стараясь избежать его прямого взгляда, он понял, что прав. Только теперь, посмотрев на неё внимательно, он обратил внимание на то, как она одета, и заметил уголок пакета, торчащего из кармана пальто.
- Боже, я идиот, - он снова помог ей раздеться. - Тебе в ванну надо?
Всё стало на свои места, как пазл, который вдруг сложился из малюсеньких кусочков и теперь радует глаз. Ожидая Маришу, он размышлял:
«Ну почему я не подумал об этом? Почему не догадался сразу? А ведь она могла сейчас уйти, и я бы так ничего не понял», – удивлялся он сам себе.
Хотя чему тут удивляться? Все его девушки были раскрепощёнными, ни одна никогда не стеснялась, выдавая подробную информацию о себе, причём часто гораздо более интимную и шокирующую. Но она другая, и это покоряло, заставляло думать о ней с нежностью и заботой.
На столе лежали таблетки, выпавшие из кармана. Он прочитал название, и, поняв назначение, достал из бара минералку.
Марина вышла из ванны. Он протянул ей таблетку и стакан:
- Что, живот болит?
И когда она проглотила её, запив водой, подал руку:
- Ну, иди ко мне, пожалею.
Как ребёнок, Марина уткнулась ему носом в плечо, а он обнимал, гладил волосы, и тихо шептал на ухо, растягивая слова:
- Маленькая моя, моя девочка, такая красивая, нежная, такая скромная. Ты самая-самая лучшая. Я буду заботиться о тебе, буду беречь тебя. Давно? – тихо прозвучал его вопрос, и девушка сразу поняла, о чём это.
- Вчера.
- Давай договоримся, - он немного отстранил её. – Ты не будешь меня стесняться. Я же не мальчик, и всё понимаю. Я всегда буду стараться помочь тебе в любых ситуациях, только говори. Говори о том, что чувствуешь, что с тобой происходит. Рассказывай обо всём, обо всех своих проблемах, даже если они кажутся тебе незначительными. Всё, как есть. Не молчи. Ты мне сейчас своим молчанием чуть мозг не вынесла, я уже не знал, что и думать. Тебе что, было стыдно мне сказать?
Марина кивнула.
- И что, ты бы так ушла и ничего не сказала? А потом сама, небось, мучилась бы? А? Господи, какой же ты ещё ребёнок.
Он сел в кресло и посадил Марину к себе на колени. Она улыбнулась. Своей нежностью и вниманием Аркадий рассеял все её страхи. Ей стало легко и весело.
– А я уже сидела вот так у тебя на коленях. Помнишь?
- Конечно. У Гриши. Ты тогда потяжелее была.
- Что? Ты хочешь сказать, что я была толстой? – с наигранной обидой протянула девушка.
- Не толстой, но точно покрупнее, у меня тогда даже колени заболели, - он просто дразнил её, пытаясь вызвать всплеск эмоций. Ему нравилось, когда у неё взлетали вверх брови, округлялись глаза, и она пыталась обидеться. – Но ты так здорово пела. А помнишь, как ты меня назвала дядей?
- Это всё Ксюша! Я у неё спросила, как обратиться, - от возмущения щёки опять запылали.
- Да успокойся, я сразу понял, - смеялся певец. – Я Ксюху давно знаю. Но всё равно, было так смешно на тебя смотреть.
- А помнишь, в Москве, когда у меня бабушка умерла. Ты меня обнял в машине и успокаивал, такой сильный и уверенный. И мне сразу легче стало. А потом ещё в поезд посадил, и конверт сунул в руку. Это так неожиданно было и приятно. Мне никто никогда так не помогал.
- Ерунда. Если б ты знала, как мы скучали без тебя. Дождаться не могли, когда вернёшься и снова начнёшь хохотать и новости пересказывать.
- А зачем ты вообще меня в Москву взял? Тебе ведь совершенно не нужен был бэк для клубов. Мне иногда казалось, что я просто мешаю.
- Да ну, перестань…
Так они сидели и вспоминали всю историю своего знакомства. И каждый рассказывал, что чувствовал и переживал в разных ситуациях. Они вспомнили и забытый мобильник, и мост, и автобус, и, конечно, ту вечеринку у мэра. И если искренность Марины была понятна – ещё не сталкивалась с подлостью. То для Климова самого было удивительным то, что он так смело и открыто рассказывает девушке о своих чувствах. Он привык всегда держать их при себе, чтобы ни одна красавица, к которой его когда-либо влекло, даже не догадывалась, чтобы не обратила потом его чувства против него самого. Но сейчас всё было по-другому. С Мариной он сам становился юным и безбашенным. Ему казалось, что цифры его возраста поменялись местами, и ещё не было за плечами негативного опыта, не было измен, обид, подлости.
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Всем, кого это касается,Было легко назвать нас запретными и тяжелее — родственными душами. Тем не менее, я верила, что мы были и тем и другим. Запретные родственные души.Когда я приехала в Эджвуд, Висконсин, я не планировала найти его. Я не планировала появиться в баре «У Джо» и почувствовать, что музыка Дэниела взбудоражит мои эмоции. Я понятия не имела, что его голос заставит мою боль забыть свою собственную печаль. Я понятия не имела, что мое счастье запомнит свое собственное блаженство.Когда я начала последний год в своей новой школе, я не была готова звать его мистер Дэниелс, но иногда в жизни правильные события приходятся на совершенно неправильное время.Наша история любви не только о физической связи.Она о семье.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.