Душа на двоих - [19]

- Что, так ничего и не понимаешь? Не соображаешь, что он тебе в коктейль подмешал? Что тебя подсадить хотели? А ты повелась! Точно! Лохушка!

Сильно схватив за запястье, он буквально сдёрнул её с высокого барного стула. От неожиданности девушка не удержалась на высоких шпильках и упала на колено. Но он даже не смотрел на неё. Резким рывком поставил на ноги и потащил за собой прямо через толпу на танцполе, легко прокладывая дорогу сильным плечом. Затем был длинный коридор, по которому она вынуждена была почти бежать за ним, уже рыдая и всё ещё не понимая до конца, что же такого она совершила? Но настоящий ужас она испытала, когда Климов решительно толкнул дверь в мужской туалет.

- Что ты делаешь?! Пусти! – Марина изо всех сил пыталась вырвать руку, но хватка была железной. Он не обращал никакого внимания на её крики. В первом помещении были только умывальники. Подойдя одному из них и продолжая левой рукой удерживать девушку за запястье, правой резко открыл кран и достал из кармана несколько пакетиков. Раздавливая их рукой и смывая содержимое, он почти кричал:

- Гляди, как Аркаша свои, заработанные деньги, в дерьмо сливает из-за тебя, чтобы ты головой следующий раз думала и смотрела, с кем связываешься!

В туалет заходили мужчины и парни. Кто с любопытством, кто со смехом они смотрели на эту сцену, узнавали артиста, и это ещё больше подогревало их интерес. Пополз шепоток:

- Смотри-смотри, это Аркадий Климов.

- А что такое? А кто она?

- Да из его группы, новенькая.

Но Марина ничего не слышала. Она больше не пыталась вырваться, стояла, раздавленная, её щёки пылали, она хотела исчезнуть, раствориться, умереть. И хоть длилось всё пару минут, для неё они ползли нескончаемо.

Пытка закончилась. Климов остывал так же быстро, как и вспыхивал. И теперь уже, возвращаясь обратно, он думал, что может быть, опять погорячился, может, и не нужно было пугать её так. Но дело было уже сделано, и изменить ничего было нельзя.

Глава 14

- Садись!

Аркадий практически затолкал Марину в машину. Она сразу отползла на дальний край сиденья, отвернулась к окну и почти вжалась в дверь. Ладонь руки закрывала лицо, низко опущенная голова и плечи время от времени вздрагивали. Было ясно, что она еле сдерживает рыдания. Сергей, сидящий напротив, пытался как-то перехватить её взгляд, чтобы выразить сочувствие, но что-либо сказать или предпринять боялся, дабы не сделать хуже. В машине повисла угнетающая тишина.

Аркадий чувствовал, что все его осуждают. Это читалось и в откровенно неприязненном выражении глаз Сергея, и во взглядах Андрея, которые тот бросал в зеркало заднего вида, и даже в затылке Семёныча, в его укоризненных вздохах и покачиваниях головы. С балкона мужчины наблюдали всю картину. Они, конечно, не знали деталей, но понимали, что Климов переборщил.

Проехав несколько кварталов в такой атмосфере, Аркадий вдруг понял, что изменить нужно что-то прямо сейчас и сделать это может только он. За ночь Маринка может неизвестно чего надумать, и эта радость и лёгкость общения, которая царила в их небольшом коллективе, уйдёт безвозвратно. Этого очень не хотелось.

- Андрей, останови.

- Так подождите, мы же на мосту. Дайте хоть мост проеду.

- Да чёрт с ним, стой!

Машина резко перестроилась в правый ряд и затормозила у бордюра.

- Выходи, - он повернулся к Марине. Та, кажется, даже не поняла, что это было сказано ей, и продолжала сидеть в той же позе.

- Марина, вылазь, пройдёмся пешком, остынешь, - и, взяв её за руку, с силой практически вытащил девушку следом за собой из машины. Крепко сжимая тонкое запястье, хлопнул дверью и махнул.

- Езжайте.

Они остались стоять вдвоём посредине пустого моста. И теперь, когда не было посторонних глаз, она смогла дать волю своим чувствам, и высказать, выкричать ему всё, что жгло внутри.

- Пусти! – она резко попыталась вырвать руку, но это было бесполезно. – Пусти! Что ты ещё от меня хочешь!? Ещё не до конца унизил!? Доволен!? Сделал из меня дуру, идиотку! Может я и правда не знаю чего-то! В моей жизни раньше всё по-другому было! Так сказал бы просто, объяснил! Нет, тебе же нужно было показать, какой ты крутой и какая я….я..!!! – она кажется даже не могла подобрать слова, чтобы дать определение самой себе. – Господи, в мужской туалет! За что?!! Что я тебе сделала?!! Отдам я тебе твои деньги!! Да пусти ты меня!! Ненавижу!! Ненавижу тебя!! – как обиженный ребёнок, Марина продолжала попытки вырваться. А он держал её, ничего не отвечая, и только глаза и лицо, с его богатой мимикой порой выдавали истинные мысли.

«Э-э, да у неё просто истерика», - думал Аркадий.

Женские истерики. Сколько и каких только он не перевидал за свою жизнь: пьяных и трезвых, при расставаниях и просто от скуки, с битьём тарелок и с унизительным валянием в ногах, искренних и театральных. Здесь было, пожалуй, даже чересчур искренне, и это не нравилось.

Самым простым способом прекратить Маришину истерику, было залепить ей пощёчину. Да ещё наорать в придачу, сразу бы остыла. Но бить её по лицу, маленькую и беззащитную, перед которой и вправду чувствовал свою вину, не хотелось. Истерить-то прекратит, но ведь обидится на всю оставшуюся жизнь, и не только на него, а на всех мужчин на свете, поймёт, что они могут быть злыми и несправедливыми.