Душа любви открыта - [6]

Не расплескать бы чашу

Пусть с горсточкой тепла.

Усталость. Отрезвленье.

Ноябрь в затылок дышит.

И сколько можно биться,

Как птица об окно?–

Никто меня не видит,

Не чувствует,

Не слышит, –

Хотя от штор свободно и вымыто оно.

МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА

Ощетинился снова, как ёж:

Ей – занозы в ладонь от колючек.

Он не ставит земное ни в грош.

От любовных он морщится штучек:

«...Ах, погладить тянулась рука?

Попадусь, что ль, в любовные сети?

Должен роль я сыграть рыбака –

Золотых рыбок столько на свете!

Я не вижу вблизи ничего.

Словно ватой заложены уши.

...В этой рыбке – всего ничего.

...И такие ль мы близкие души?

Мне свобода дороже тепла.

Да и душно в обычной квартире...»

Сердце женщине колет игла:

«Я – ОДНА, хоть мужчин столько в мире».

* * *

Ну вот, – я одна, я свободна,

Я вышла из моря любви!..

Всё чаще мне буря угодна –

Собой закрывает буи.

Не видно коралловых рифов,

Лежащих на галечном дне.

И спит Афродита из мифов.

И пенится мусор в волне.

…Плыву, презирая касанья

Меня окруживших медуз.

Жду чаек, их крыл трепетанья,

Бездушия сбросивших груз.

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

...Ушёл совсем недалеко.

Другая женщина под боком.

На сердце снова нелегко,

Но дышишь легче за порогом.

...И снова в доме суета:

В нём, как мечи, гремят кастрюли.

И, как под током провода,

Напряжены вы в зной июля.

...И снова тянет, как магнит,

Туда,

Где всё же были вёсны

И где не помнят всех обид,

Что непростительно серьёзны.

…Плутать в трёх со́снах – и терпеть

Впиванье игл в шершавость кожи

И потихонечку стареть,

Решив, что бабы все похожи.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ВАЛЬС

Снег вальсирует робко.

Всё стало спокойно.

Улеглась в сердце смута, как вьюжная пыль.

...Оказалось: душевная тонкость достойна

Не сгибаться под ветром любви, как ковыль…

Розовеет окошко ладонью прозрачной,

Что просвечена лампой так щедро, насквозь!

Как вписалось окошко

В домишко невзрачный!

...И нацеленней жизнь на разумное: «врозь»…

Та не греет ладонь,

Говорю о которой...

Стёртым знаком вопроса в окне силуэт.

Ну не смог

Для вьюнка ты стать прочной опорой, –

Стоит ль застить вьюнку удивительный свет?

...С наслажденьем вдохнёшь

Воздух колкий, студёный.

Словно писем клочки, снег лениво парит.

Закоулок души, словно двор затемнённый...

И не сердце, а так... под лопаткой болит.

Веришь в чудо прогноза:

Зима будет мягкой.

И прикинется жизнь обещающим сном...

Ты один.

Не от этого чуточку зябко:

Словно в сказке, живут за горящим окном…

Заскрипят все суставы осин поседевших.

Голова, словно шарик воздушный, светла.

И уходишь ты в ночь...

След ложится прилежно,

А заплата окошка сгорела дотла.

III

* * *

День за днём проходит в суете.

Копится усталость и сонливость.

Зазывают в хоровод не те,

Достаёт совсем их говорливость.

И вспорхнуть желанья больше нет,

И ругаться силы истощились.

Раздражает слишком яркий свет.

И читать подтексты разучилась.

...Серое разбитое шоссе,

Что стекает нехотя под гору...

Как сосульки, исчезают все,

С кем идти б сквозь мартовскую пору.

* * *

Поверьте, слушаю опять,

Что ваша жизнь не стала гладкой,

К себе стараюсь примерять

Все Ваши беды, но… украдкой.

Они мне попросту малы́:

Мне на размерчик больше нужно.

Зачем скруглять все-все углы

И строить жизнь свою натужно?

Ну оглянитесь же хоть раз

Вы на людей,

Что тут, под боком!

Их жизнь – как Ваша – без прикрас:

Живут в своём мирке убогом,

Глотают пыль и воду пьют,

И вёдра мусора выносят,

И создают почти уют,

В который ветром не заносит

Того,

Кого годами ждут

И ищут в каждом взгляде встречном.

…И сквозь толпу одни бредут,

Всё чаще думая о вечном.

* * *

Строим замок опять на песке,

Словно дети,

Играя на плёсе.

Горсть песка у тебя в кулаке.

Жаль, что сердце уже на износе.

Не закрыли мы глаз на недуг.

И не верим мы в долгое счастье.

Но в глазах затаился испуг,

Что окончится всё в одночасье.

Знаем всё про дожди и ветра,

Что разрушат песочные замки,

Что, шутя, проберут до нутра,

Но оставят несносные лямки,

Чтоб постылое бремя тянуть,

Вместе – к солнцу, чьё время – на завязь.

…И волна плёсу только по грудь,

И смеёмся, песочком бросаясь.

* * *

Звездопад. Ожидание чуда.

Август. Дача. Недолгий очаг.

И лунищи надраено блюдо.

До обрыва над пропастью – шаг.

Я не думаю больше о Деле.

Я – лишь женщина.

Ласки волна.

И поёт всё до клеточки в теле.

И в смятенье, в плену, не сильна.

Этот воздух на травах настоян.

На ночь травы умыты росой.

…На полёт в лунном свете настроен,

К ласке тянешься гибкой лозой.

А к разливу утра протрезвеешь.

Неизбежность разлуки поймёшь.

…Пожинаешь лишь то, что посеешь:

Чистотел, клевер, лютики – сплошь.

Ими ветер играет прилежно:

То пригнёт, словно ворох волос,

Перепутавши щедро и нежно,

То коснётся легко, невсерьёз.

…В перекошенном, суетном мире

Остаёмся, как будто друзья.

Дней события льются в эфире.

Распахнуть настежь души нельзя.

* * *

Всерьёз подумать о покое:

О прочной каменной стене,

О том плече, чтобы – родное,

Чтоб опереться, жить в броне.

…Гоняет тучи пыли ветер,

Шуршит ветвями во дворе…

Твой взгляд усталый – тёпел, светел.

Висок – в чернёном серебре.

Легко молчишь, уткнувшись в стужу.

Качнул устало головой.

Ничем себя не обнаружу.

…Вдруг натянулся тетивой…

Гнездо б устроить, чтоб – уютно…