Душа и слава Порт-Артура - [76]

Кондратенко отходил в Артур со своим 25-м полком. За ним организованно двигался 26-й полк. Измученный бессонницей и последними неудачными боями, Роман Исидорович с трудом пытался подавить раздражение, готовясь к встрече со Стесселем. Сзади, на Волчьих горах, раздавалась глухая канонада, и каждый разрыв острой иглой вонзался в сердце. Стессель встретил 7-ю дивизию на линии фортов, батареи которых периодически изрыгали в сторону врага всплески огня.

Завидев впереди генеральскую свиту, передовая рота подтянулась и бодро грянула песню. За ней приободрились и остальные. Роман Исидорович улыбнулся. Песня сразу прогнала тоску. Молодцевато подтянувшись, он поскакал вперед. Скоро перекатами, от роты к роте, понеслось дружное «ура!».

Стессель не стал выслушивать доклада, а на просьбу Кондратенко повернуть свои полки на помощь 4-й дивизии только махнул рукой:

— Все теперь в вашей власти, но, думаю, это не имеет смысла. Дивизия уже оставила позиции…

Начальник укрепрайона не шутил: днем приказом по гарнизону генерал Кондратенко был назначен начальником сухопутной обороны крепости.

Стессель оказался прав. Роман Исидорович не успел помочь 4-й дивизии, полки которой уже отходили к экспланаде крепости.

Боем 17 июля закончилась полевая война на Квантунском полуострове.

Глава 5 Перед вражеским наступлением

С занятием японцами передовых позиций всем в крепости стала очевидна неминуемая близость предстоящего штурма.

К этому дню Порт-Артур представлял собою уже достаточно подготовленную к обороне крепость. На вооружении было 646 орудий и 62 пулемета, из них 350 орудий — крепостных, 186 — морских, 67 — полевых скорострельных и 43 — старых китайских. 514 орудий и 47 пулеметов были установлены на сухопутном фронте, 123 орудия и пять пулеметов на приморском, девять орудий и десять пулеметов находились в резерве. Из общего числа орудий только 112 были калибром от 6 дюймов и выше. Снарядов имелось около 300 тысяч, то есть примерно по 400 на орудие, но распределялись они по калибрам крайне неравномерно. Особенно плохо были обеспечены боеприпасами малые калибры, а они составляли большинство артурской артиллерии. Тревожило также сравнительно небольшое количество гаубиц и мортир, необходимых для столь сильно пересеченной местности. Но если учесть, что к началу войны крепость имела готовыми к действию всего 116 орудий, из которых лишь восемь находилось на сухопутном фронте, нынешнее состояние артиллерии можно было считать удовлетворительным.

Гарнизон крепости к началу осады насчитывал более 50 тысяч нижних чинов и около тысячи офицеров. Сюда входили девять стрелковых полков (4-й и 7-й дивизий), три запасных батальона и несколько отдельных рот, то есть около 30 тысяч нижних чинов и 400 офицеров. В крепостной артиллерии, отдельных бригадах, дивизионах, инженерных войсках служило 7500 солдат и 150 офицеров. В различных штабах и учреждениях числилось еще 4000 нижних чинов и 100 офицеров. Личный состав эскадры и Квантунского экипажа превышал 10 тысяч человек.

Конечно, такой гарнизон был недостаточен для обороны более чем 30-верстного сухопутного фронта, приморских позиций и морских коммуникаций, да и к длительной осаде он был слабо подготовлен.

На сухопутном фронте имелось мало укреплений долговременного типа. Располагались они в одну линию, что не гарантировало от прямого поражения артиллерией противника жизненно важных пунктов крепости. Большинство фортов и укреплений оставались недостаточно замаскированными, в тактическом отношении располагались неправильно.

В крепости не было дорог для своевременного маневра войсками и артиллерией, да и сам подвижный артиллерийский резерв, по сути дела, отсутствовал.

Особенно плохо дело обстояло с управлением. Телефонная связь, проложенная в основном по поверхности, была легкоуязвима, привязные аэростаты наблюдения отсутствовали. Все управление осуществлялось в основном через связных.

Многое доделать не успели. И все-таки к началу осады крепость была сильна. Сильна тем, что за короткий срок на голом месте возникла достаточно укрепленная линия обороны. И конечно же сильна своими людьми — солдатами и офицерами, моральный дух армии даже после первых неудач оставался высок. Портартурцы — в основной своей массе кадровые солдаты и матросы в возрасте до 30 лет — прошли хорошую военную подготовку, отличались крепким здоровьем, выносливостью, были обстреляны и не боялись врага, знали, что японца можно бить.

Все это, вместе взятое, стало для вновь назначенного начальника сухопутной обороны крепости генерала Кондратенко определяющим в его дальнейшей деятельности. Только безусловная уверенность в своих силах, четкая организация и искоренение каких бы то ни было пораженческих настроений могли спасти крепость. С этого времени и стала крылатой в среде портартурцев его любимая фраза: «Гарнизон крепости не сдается, но погибает вместе с ней…», — которую Роман Исидорович неустанно повторял всем и везде: офицерам своего штаба, солдатам в окопах, морякам в порту…

Крепость готовилась к отпору. Кондратенко вновь окунулся в организационную лихорадку. Предстояло выдержать серьезный бой при утверждении новой организации сухопутной обороны крепости. В принципе согласный с новой схемой, Роман Исидорович добивался самостоятельности в решении вопросов сухопутной обороны. Вся она делилась на два фронта — приморский и сухопутный. Сухопутный подразделялся на две части. Первая включала территорию от Крестовой горы до форта № 5 и заканчивалась редутом Белый Волк. Не без труда, преодолевая яростное сопротивление Фока, назначенного командиром общего резерва, добился Роман Исидорович утверждения начальниками первой и второй частей обороны своих подчиненных. Эти должности заняли командиры бригад 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майоры В. Н. Горбатовский и К. В. Церпицкий.