Душа города - [7]

И Темпус, этот бессмертный, способный залечить любую рану, полученную им от смертного, Темпус, который похоронил всех, кого когда-либо любил, облеченный доверием богов и теней, слишком часто понимающий больше, чем того хотелось бы собеседникам, ответил голосом мягким, словно журчание ручейка на каменных перекатах:

— Нет, не все. Это для начала. Возьми с собой кого посчитаешь нужным, отыщи Стратона, получи от него информацию и к рассвету уничтожь Сферу Могущества Роксаны. Меня найдешь во дворце.

— Теперь все, командир? — лаконично спросил Крит, как будто задача, поставленная перед ним, была простенькой и не грозила смертью или страшными мучениями.

Крит заметил, как округлились темные, словно ночь, глаза Джихан. Дочь Пены, прекрасная в своей чешуйчатой броне, сверкающей среди тумана, окинула взглядом обоих и, косясь на Крита, зашептала что-то на ухо Темпусу.

Рыцарь ничего не ответил и лишь потрепал по холке своего серого жеребца.

— Достаточно, — прозвучал голос человека, которому Крит служил верой и правдой, часто думая, что готов отдать жизнь за него.

Тем же вечером в одиночестве проезжая через Общие врата в поисках Стратона, Крит уже не был так уверен, что славной смертью стоит гордиться, по крайней мере, не здесь.

Санктуарий не изменился, а если и изменился, то только в худшую сторону. Повсюду шныряли патрули, и Криту пришлось схватиться с двумя из них, прежде чем он отыскал знакомого солдата, под чьим началом было несколько воинов и на которого можно было положиться.

Обогнув стены дворца, зеленые от плюща, мха и грибов, Крит въехал на Базар, где на узких улочках открыто торговали запрещенными наркотиками, девочками, мальчиками, да и самими жизнями.

В одиночку, гарцуя на своем гнедом жеребце, воин направился в Лабиринт, место куда хуже Базара; поехал лишь потому, что ему совершенно не хотелось искать Страта там, где он сейчас наверняка находился: в постели вампирши, что жила на берегу реки Белая Лошадь, в воды которой она сбрасывала трупы несчастных жертв.

Стоя между двух убогих лавчонок, Крит услышал старый пароль северян: шипение и тихий свист. Поправив перевязь, окрашенную в цвета радуги с давно засохшими пятнами крови на ней, воин огляделся по сторонам. Немного правее он заметил навес гадалки: вотчина полукровки С'данзо, Иллиры. Именно она и стояла в дверях.

Они никогда не встречались лично, но Иллира махнула ему рукой, не то в знак благословения, не то на прощание.

Криту меньше всего хотелось столкнуться с тем, что уготовила ему судьба. Он чувствовал это по кошельку, где тяжестью налились амулеты, по шее, где встали дыбом волосы, по пустоте внутри, появившейся, когда Темпус без особых околичностей приказал ему отправиться на верную смерть. Крит никогда не думал, что Темпус мог затаить зло против Камы, однако иной причины посылать пасынков против такой ведьмы, как Роксана, он найти не мог.

Неужели именно за этим приходил к нему Абарсис? Сказать, что пришло время еще нескольким воинам из Священного Союза вознестись на небеса? Неужели Абарсис чувствует там себя одиноким? До того, как их отряд возглавил Темпус, Крит сражался под началом Жреца-убийцы, но в те дни Абарсис был из плоти и крови, пускай и был увлечен решением задач, которые возложили на него боги.

«Тсс! Крит, сюда!»

Противоположная шатру гадалки сторона улицы, где теснились лавки, скрывалась в тени. Остановив жеребца, Крит положил руку на меч и принялся ждать, наблюдая, как тот прядает ушами.

Из мрака показалась длинная белая рука, в которой Крит, несмотря на кожаный напульсник на ней, узнал женскую.

Воин сжал круп жеребца коленями, и тот послушно сделал два шага вперед.

— Здравствуй, Кама, — сказал он. — Кто это там с тобой, друг или пленник?

Вслед за женщиной из тени показался плосколицый юноша с миндалевидными глазами и небольшой бородкой. На одну бровь его была надвинута черная повязка.

Юноша не волновал Крита, куда серьезнее был тот факт, что в руках Камы был арбалет со стрелой, направленной ему в живот. Такой оборот дела Крита никак не устраивал.

Дочь Темпуса рассмеялась грудным смехом, напомнив Криту о неприятностях, свалившихся на него много лет назад.

— Кого-нибудь ищешь? — Кама никогда не отвечала на глупые вопросы, будучи такой же прямолинейной, как ее отец, правда, по-своему: она отнюдь не отличалась его здравомыслием.

— Страта, — просто ответил Крит, решив сразу расставить все по своим местам.

— Нашего «исполняющего обязанности» военного губернатора, пока Кадакитис развлекается с бейсибкой? Лидера всяких милиций и советов? Любовника вампирши? Ты сам знаешь дорогу — ступай вниз, к Белой Лошади, только не забудь прихватить с собой одного-двух несчастных, чтобы удовлетворить ее голод. Прими это как предупреждение, во имя нашей старой дружбы.

Крит не стал отвечать на колкие замечания Камы относительно Страта — все это могло оказаться правдой. Но вот показать, что она может задеть его или даже обидеть, — такого он позволить не мог.

— Как насчет этого юнца, что рядом с тобой? Он подойдет? — Для Крита было очевидным, что между девушкой и этим уличным бандитом существует некая связь: касания бедер ног и рук, пусть Кама и держала арбалет, перешептывание неподвижными губами.