Дурные дороги - [13]

– Купить спогтивную тачку.

– Танцевать без трусов.

– Избить кого-нибудь.

– Что? ― Я во все глаза посмотрела на друга. Он всегда казался мне ярым пацифистом.

– Ну, ― Тошка смутился. ― Это из той же опегы, что плюс-минус и жизнь-смегть. Никогда не узнаешь, что такое миг, пока не поймешь, что значит война.

– Окей, продолжаю. Поцеловаться с чужим парнем.

– Уехать жить на моге.

– Заняться сексом на публике.

– Ммм… Ходить голым по улицам.

– Узнать, что такое любовь.

– Потегять любовь.

– Ты опять уходишь в свой плюс-минус? Принято. Хмм…

– Ну, думай, что еще? ― поторопил Тотошка.

– Я не знаю…

– Что, пгоиггала?

– Нет… я сейчас… Вертится на языке.

– Тги секунды.

– Сейчас…

– Две…

– Украсть…

– Одна… Ноль!

– Украсть единорога! ― быстро сказала я.

Мы остановились, несколько секунд тупо смотрели друг на друга, а потом прыснули.

– Что? ― Тотошка схватился за живот. ― Чтобы почувствовать вкус жизни, нужно укгасть единогога? Где? Где мы его возьмем?

– Я не знаю! ― Я задыхалась от смеха.

Болтать было весело, но за два часа пути мы жутко устали и натерли мозоли. Дико захотелось пить, и пришлось свернуть с железки к магазину.

Мы сидели в теньке на ступеньках и жадно пили холодный лимонад, когда вдруг услышали голоса, топот и смех. Сбоку к магазину кто-то подходил, судя по голосам, ― толпа парней. Тревога! Я вскочила и хотела уже убежать и спрятаться с другой стороны здания, но не успела… столкнулась нос к носу со здоровенной фигурой.

– Опаньки! Кто это к нам пожаловал? Неужто Сова? ― Бык скалой навис надо мной. Глаза-щелочки сверлили меня; кулаки-кувалды напряженно сжались; толстые губы изогнулись в усмешке; на красном лбу вздулись вены. ― Деньги мне принес? Все пять косарей?

Бутылка выпала у меня из рук. Лимонад с шипением разлился по бетону. Вот черт, Бык… Я давно с ним не сталкивалась и уже забыла о его существовании. Но почему он так не вовремя? Быстро развернувшись, я помчалась в другую сторону. Недолго думая, Тошка присоединился ко мне. В кармане звякали монеты.

– А ну стой, гаденыш! В этот раз не убежишь!

За спиной слышала такой топот, будто за мной мчалось стадо разъяренных носорогов.

На первом же перекрестке Тотошка удрал в другую сторону. Хитрюга! Знал, что Бык за ним не погонится. Пробежав двор, я оказалась у котельной, огороженной забором; не раздумывая, нырнула в щель и помчалась дальше по территории. За спиной послышались лязг металла и глухой звук, будто кто-то уронил мешок ― Бык перелез через забор. Услышав лай собак, я ускорилась. Юркнув в дыру уже в другом, решетчатом заборе, побежала по лесопосадке к баракам, по дороге задела висящую на веревке простыню и утащила ее с собой. Я мчалась, как бешеное привидение, пока простыня не слетела с меня. Бежала по лесопосадке, затем ― вдоль полосы гаражей. Повсюду были грязные лужи и воняло канализацией. И тут я уперлась в тупик: справа и слева тянулись линии гаражей; между ближайшими постройками было так узко, что пролезть могла только кошка. Впереди выросла бетонная стена, изрисованная граффити.

Я дернулась вправо, к гаражу, хотела забраться на него и пробежать поверху, но Бык схватил меня за шкирку и стащил вниз.

– Попался, мелкий гад!

– Пусти! Пусти меня! ― закричала я. ― Я отдам деньги, завтра же, все три косаря!

Бык выкрутил мне руки, буквально завязал меня в узел.

– Уже шесть косарей! Деньги нужны здесь и сейчас! ― Он отвесил мне пинок. ― Пошел вперед!

Держа за шкирку, Бык куда-то меня повел.

Вскоре мы оказались на каком-то пустыре. С одной стороны виднелся разрушенный барак, с другой ― опять гаражи. Зловоние стояло нестерпимое, лужи доходили до щиколоток. Я увидела источник мерзкой вони: недалеко был канализационный люк, из которого хлестал поток омерзительной жижи.

Бык толкнул меня в спину. Я упала на колени, прямо в смердящую лужу; мои ноги и руки утопли в ней. Я сморщилась от отвращения.

– Где мои деньги? Где мои деньги, падла? ― проревел Бык и схватил меня за шкирку. ― Щас будешь хлебать это дерьмо!

Бык ткнул меня лицом прямо в это едкое зловоние, потом рывком поднял и куда-то поволок. Я умирала от страха и унижения, душило и мучительное чувство неизвестности. Что он сделает со мной?? Я колотила его, пыталась освободиться, но тщетно. Бык наклонился и, держа меня одной рукой, второй отодвинул в сторону что-то тяжелое. Не успела я сообразить, что происходит, как меня бросили в пропасть смердящего колодца.

Вынырнув из вязкой жижи, я схватилась за края люка и подтянулась. Вонь прошибла нос. Меня вырвало. Бык сел передо мной на корточки.

– Не принесешь завтра все шесть косарей ― притащу тебя сюда снова и засуну в это вонючее очко. Только на этот раз прихлопну крышкой, ― сказал он, развернулся и ушел.

Я выбралась из люка, отползла в сторону. Меня вырвало еще два раза.

Опустошив желудок, я отошла подальше. Прислонилась спиной к железной стене гаража и там обессиленно осела на землю. Что мне теперь делать? Я вся в дерьме и далеко от дома. Просто прекрасно. Где носит Тотошку? Мог бы и на помощь прийти, знал же, что помощь понадобится. И куда он свалил? Домой, как ни в чем не бывало? Предатель. И что мне теперь делать, как возвращаться в таком виде? Предстоит пройти несколько районов. По реке не добраться. Ладно, об этом буду думать позже. Сначала нужно смыть с себя дерьмо.