Дурнушка - [41]

Ладони его непроизвольно сжались. Казалось, он разобьет стену. Никогда прежде Дорин не видела мужа в такой ярости.

— Помнится, вчера ты предположила, что я брошу тебя с ребенком в маленьком деревенском домике, занесенном снегом. Или ты просто притворяешься? Знаешь, есть слово, которым обозначают женщин вроде тебя. Я не буду его произносить. Такие ни перед чем не останавливаются. Но в одном ты права: мне здесь больше делать нечего! Думаю, ты прекрасно справишься сама. Желаю всего наилучшего!

— Рон!

Но его уже не было в комнате. Хлопнула входная дверь, и послышался звук заводящегося мотора. Дорин хотелось броситься за ним, умоляя вернуться. Однако ноги упорно отказывались слушаться. Тогда она без сил рухнула на стул и разрыдалась.

Что же я наделала? Неужели все, что видела и слышала, — ложь? Должно быть, последняя возможность стать счастливой упущена. И во всем я виновата сама! — в отчаянии думала Дорин.

13

Через несколько минут ли, часов ли или дней — Дорин не знала: время замерло для нее, а мир превратился в царство тьмы — входная дверь снова хлопнула. Молодая женщина поднялась, пошатнулась и ухватилась за край стола. Сердце колотилось как бешеное. Роналд. Это мог быть только он!

Она едва дышала — вот сейчас он поднимется по лестнице и станет собирать вещи. Еще бы, в такой ярости не только кучу тряпья забудешь! Тем лучше, отрешенно подумала Дорин. Не придется посылать по почте. Но шаги не удалялись, а приближались.

Внезапно дверь в кухню распахнулась. Дорин не решалась поднять глаза на единственную любовь всей своей жизни — не хватало душевных сил. Даже слезы иссякли, и глаза нестерпимо горели. Никогда еще она не чувствовала себя так скверно… так безнадежно, что ли?

В кухне воцарилась тишина, словно окутавшая мир толстым ватным одеялом. Замерло все — казалось, даже часы перестали тикать. Терпеть дальше было выше сил Дорин, тем более что на столе все еще лежали остатки завтрака — такого привычного, семейного. Они даже смеялись — кто бы мог подумать?

— Что-нибудь забыл? — пробормотала Дорин, чтобы прервать тягостное молчание.

— Здравый смысл, — мрачно ответил Роналд. — Хотя бы одному из нас стоит запастись им как следует. А у тебя и в лучшие времена его было не слишком много. Я же отдался на волю чувств — и вот результат. Замечу к слову, что впервые позволил себе подобную слабость.

Чувств? Если он имеет в виду ярость, то без проявления таких чувств она легко обойдется. Зачем он терзает ее? Дорин принялась убирать со стола, чтобы заняться хоть чем-нибудь, а не стоять как истукан.

— Прекрати. — Роналд пересек кухню, отобрал у жены грязную посуду и поставил в раковину. — Сам вымою, а то ты все перебьешь. Присядь, я сварю кофе. Нам обоим не помешает выпить по чашечке. Не будь ты кормящей матерью, непременно предложил бы чего-нибудь покрепче — бренди, например. Но его, небось, и не найдется в этом доме.

Роналд аккуратно вытер со стола, сложил оставшиеся тарелки в раковину и тщательно вымыл. Остался только коричневый конверт, одним своим видом напоминающий Дорин горькую правду — муж пытался от нее откупиться. При чем тут здравый смысл, недоумевала она, вздыхая. Усталое воображение напрочь отказывало, видимо, из-за недостатка сна и нервного напряжения.

Роналд поставил чайник, наполнив его водой. Как этот человек может заниматься ерундой, да еще с таким спокойным видом, когда вселенная разваливается на куски? О каких чувствах он говорил? Или это и называется на его языке «здравый смысл»?

Через некоторое время чайник закипел, и чашка свежего черного кофе оказалась как нельзя кстати. Все это время в кухне продолжала царить тишина. Лицо Роналда было неподвижно, но Дорин слишком хорошо знала его — муж боролся с собой, и такие схватки были для него особенно трудны. Она откинула прядь волос с лица и сделала маленький глоток кофе. Ей сразу стало чуть легче. Неожиданно Роналд прервал молчание.

— Ты знаешь, Дорри, что мною обычно управляет логика, а не эмоции. Понимала ли, когда за две минуты вывалила на меня кучу совершенно неожиданных новостей — я беременна и развожусь с тобой, вот! — что я был так поражен, что не сумел подобрать подходящий слов? Логика подсказывала, что ты возбуждена, устала и расстроена и надо дать тебе время остыть и расслабиться. Поговорим утром, решил я. Но, увы, расчет оказался не верен, ведь ты сбежала еще вечером.

Дорин пожала плечами. Зачем возвращаться к прошлому? Словами дела не поправишь — не ей ли знать, как трудно оставить горести за спиной. Так зачем же снова вспоминать о них? Вместо ответа она сделала еще глоток кофе.

— Нечего сказать? Пойми, я хочу разобраться до конца и понять, что же все-таки случилось, почему ты поступила так, а не иначе. Согласна? Если наш сын поспит еще минут десять, пожалуй, у нас есть шанс.

Голодные крики и в самом деле не доносились пока из детской. Хотя Дорин почти хотелось, чтобы Энтони заплакал, — тогда удалось бы отсрочить неприятный разговор. Она чувствовала себя загнанной в угол. К сожалению, Роналд принял ее молчание за знак согласия и продолжил:

— Я ждал шесть долгих тяжких месяцев и больше не хочу. Хватит с меня. Как тебе уже известно, я знал, где ты живешь. Так же тебе известна и причина, по которой я не появлялся здесь и передавал письма через Мартина. А когда родился ребенок, я выкупил дом. Теперь тебе не удастся сбежать так легко.