Дурная кровь (редакция 2003 г) - [157]

– Вот этим ты мне и нравишься, Паша. Я уже говорила, что ты лучше многих других, и не устану повторять это снова и снова. Не теряй своей невинности.

Я не мог не пропустить это замечание.

– К сожалению, я давно уже не мальчик.

Вера довольно расхохоталась.

– Ну вот и все, – заметила она и достала мобильник из своей сумочки. Поляна закончилась, и мы стояли у склона горы. Внизу, почти под нашими ногами проносилось множество автомобилей. Набрав номер, она произнесла одно единственное слово:

– Подъезжай.

Я вдруг понял, что настало время прощаться. А ведь я так много не успел ей сказать. Хотя нет, самое главное я все же сказал. Я снова взял ее руки в свои и посмотрел ей прямо в глаза.

– Послушай, – обратился я к ней, – спасибо тебе за все, что ты сделала.

Вера отмахнулась, будто это было что-то несущественное.

– Нет, правда, спасибо тебе за все. За то, что была рядом, за то, что заботилась обо мне, за то, чему ты меня научила. От всего сердца.

Она подозрительно шмыгнула. В этот момент у подножия горы, остановилась новенькая десятка, и из нее вышел Александр. Казалось, он не удивился, увидев свою подругу высоко наверху. Он помахал мне, а я махнул ему в ответ – мы друг друга прекрасно поняли.

Вера приникла ко мне и поцеловала меня в губы. Я понимал, что это последний поцелуй, и потому хотел, чтобы он длился вечно. Но все хорошее когда-нибудь кончается, и этот поцелуй тоже. Крепко прижав меня к себе, она прошептала мне на ухо:

– И тебе спасибо, Пашенька. Знай, я тоже тебя люблю. Ты мне очень дорог.

Но, отняв через секунду свое лицо, она выглядела, как ни в чем не бывало.

– Только смотри больше не отбивай девушек у Толика, – шутливо пригрозила она. – Второй раз он тебе этого не простит.

Эх, Вера-Вера, вздохнул я про себя и улыбнулся. Вот и кончилась наша история. Сердце тревожно забилось, и к глазам все-таки подступили предательские слезы. Я понимал, что так надо, что ничего не поделаешь, но все равно было грустно, больно и безумно тяжело отпускать ее.

– А теперь мне нужно идти, – сказала она. Я кивнул, и Вера, развернувшись, медленно спустилась вниз по склону.

Прежде, чем усесться в десятку, она посмотрела наверх и послала мне на прощание воздушный поцелуй. Захлопнув за ней дверь, Александр снова махнул мне рукой и сел в работавший на холостых автомобиль.

Я еще долго смотрел вслед удаляющейся машине. Когда та скрылась вдали, я медленно побрел домой с приятным теплым чувством на душе. На глаза навернулись слезы. Но что было в этих слезах больше – боли от ушедшей любви или радости оттого, что она все же была – я не мог точно сказать. Да и не хотел.

«Первая любовь остается в памяти многих на всю жизнь. Если вы действительно любили, то обязательно почувствуете легкую грусть и нежность, думая о ней. Или о нем. О том, кто безраздельно владел вашими чувствами какое-то время. О том, кому вы могли простить многое, и чьи недостатки, на которые вам указывали со стороны, ничуть вас не смущали. Вы можете вспомнить ваше знакомство, ваши первые радости и разочарования. Быть может, вы подумаете об упущенных возможностях или своих первых ошибках. Первом любовном опыте. Первых уроках, которые вас многому научили. Или не научили.

Моей первою любовью была Вера, и я рад, что ей была именно она. За тот год, что мы провели вместе, мне довелось узнать много о любви, дружбе, силе воли и верности, и я изменился. Рядом с ней я не мог оставаться прежним. Она помогла мне стать лучше, но главное, она все-таки любила меня.

Провожая Веру взглядом в тот июньский день, я понимал, что больше никогда не увижу ее. Моя первая любовь уходила из моей жизни навсегда. Мне было больно и грустно понимать это, но я чувствовал, как грусть постепенно отпускает меня, и в сердце зреет непоколебимая уверенность в том, что это не последняя любовь в моей жизни».

Нижнекамск – Томск

Январь 2001 – Апрель 2002

Декабрь 2003 – Март 2004