Дурная кровь (редакция 2003 г) - [142]

Возле меня стояли двое – тихий сгорбленный старик с авоськой в руке и девица, видимо, его внучка. Последняя больше смахивала на молодую деревенскую бабу. Без косметики и в плохонькой одежде, ее можно было бы причислить к разряду тех, на ком мужской взгляд не задерживается, если бы не одно обстоятельство. Эта девушка буквально источала некую силу жизненной радости, на которую невозможно было смотреть равнодушно.

Возможно, сдача крови немного помутила мой рассудок, и в моей голове все перемешалось, но в тот момент мне почему-то казалось, что она олицетворяет собой все самое здоровое и естественное на свете. Эти длинные русые волосы, эти большие чистые глаза и этот громкий дивный смех, который мог принадлежать только по-настоящему свободному человеку.

– Да что ты так переживаешь? – смеясь, обратилась она к деду. – Боишься, что меня убудет, если я кровушку сдам? Да ты не пугайся, ее полно во мне, дурной крови-то.

Я не слышал, что ответил старик, меня заинтриговали слова «дурная кровь». Нет, я и раньше встречал это словосочетание, но почему-то именно сейчас, сидя на неудобной деревянной лавке, прислонившись к холодной каменной стене, я оценил сокрытый в нем смысл.

Действительно, многие на моем месте могли бы сказать, что в Вере полным-полно дурной крови. Уж кто, как не она своими действиями заслуживала это звание? Но так ли это? Сейчас передо мной стояла другая Вера, другая ее ипостась. Пускай она уступает моей по внешнему виду, но никак не по силе духа. Глядя на нее, я никак не мог сказать, что ее кровь дурна. Если и есть на этом свете хоть один здоровый человек, то вот он здесь.

Скорее, дурная кровь в нас – тех, кого Вера всеми силами тащила за собой. Дурная кровь есть в Толике, ее полно в Денисе, и, наверняка, она течет и по моим жилам. Интересно, сколько ее в Александре, и есть ли она в нем вообще?

Мои размышления прервали выкрики Косматого.

– Приеду – всех урою!!! – впервые потеряв хладнокровие, орал он. – Да насрать мне на все, понятно?! Мало ли, что он чей-то племянник. Эта кровь была для Толяна, точка!

С покрасневшим от ярости лицом он расхаживал по небольшой приемной взад и вперед, словно дикий зверь в клетке, стиснув в руке мобильник и прижимая его к уху. Все остальные, включая девицу, деда, меня и рыжую тетку за стеклом, удивленно смотрели на него. Добавив несколько цветастых выражений, Сергей приказал ждать, пока он не позвонит.

– Откуда я знаю? Что-нибудь придумаем, – отключив телефон, он взревел и со всей силы ударил кулаком в стену.

По его взгляду я решил, что он сейчас близок к тому, чтобы кого-нибудь убить, и мне стало страшно. Я пока плохо понимал, что происходит, но это и не было важно. Перед лицом такой ненависти вопросов не оставалось. Но вместо этого, тряхнув разок-другой ноющую от удара кисть, он подошел к нам и рассказал, в чем дело.

В больницу поступил племянник мэра, который был тяжело болен. Ему требовалось срочное переливание крови, и по закону подлости ему требовалась кровь третьей группы. Видимо, мэр лично приехал в больницу и нажал на врачей, чтобы те обеспечили всю донорскую кровь, которую только смогут найти. Забрали даже кровь, предназначенную для Толика.

– Суки! – бессильно выдохнул Сергей и обхватил свою гладко выбритую голову руками. – Он же там подыхает, а они…

Тишина в воздухе, казалось, застыла, в ожидании того, кто ее нарушит первым. Я посмотрел на Косматого, который был на грани срыва, затем на парней, сидевших на своих местах, и, наконец, остановил взгляд на девице. Она, как и я, взволнованно смотрела то на одного, то на другого, наверное пытаясь понять, что же мы теперь будем делать. И глядя на нее, казавшуюся мне воплощением здоровья и воли, но теперь пребывающей в растерянности, я вдруг кое-что понял. Именно сейчас, когда все совсем плохо и казалось бы ничего уже не поделаешь, нам парням нужно держать себя в руках и бороться до последнего.

– Ну что, пацаны, – обратился я к оставшейся троице доноров, – давайте отольём еще по пол-литра.

Сергей посмотрел на меня не верящими глазами:

– А чё, можно? Вы же недавно каждый по триста сдали.

– У тебя есть идея получше? – ровным голосом спросил я.

Врач и медсестра удивились, когда я второй раз появился у них в комнате. Но еще большее удивление у них вызвала моя просьба.

– Нет, ни в коем случае! Вы уже сдали свою порцию. Больше нельзя, особенно тем, кто сдает в первый раз, – отказывался врач, толстый и лысоватый мужчина лет сорока. Он явно боялся брать на себя такую ответственность.

– Поймите, там мой друг, он умрет без этой крови.

– Это еще вопрос, пусть поищут по другим больницам – наверняка, где-то что-то завалялось. Или найдите других доноров. А вот вас после сдачи почти литра крови точно придется откачивать. Я по вашей милости не хочу иметь неприятностей.

– Никаких неприятностей, я вам слово даю. И потом, никого не надо будет откачивать, просто станет немного дурно и все, – я, конечно, слегка преувеличивал, но сейчас был готов врать и вымаливать их согласие ради спасения Толика.

Однако, сколько я не убеждал врача, опираясь на свои медицинские знания, он стоял на своем. Я бы на его месте давно оценил ситуацию. Время шло, а дело не двигалось с мертвой точки. Тогда я позвал Сергея с друзьями в комнату. У них были свои методы убеждения, и, надо сказать, весьма действенные.