Дурная кровь - [19]

– Да, это так, – пробормотала Анна.

– А второе вы и сами отметили: многие из тех, кто мог бы дать свидетельские показания, наверняка ушли в мир иной.

– И это тоже верно. – С носа Анны сбежала сверкающая на солнце слеза и упала на плексигласовый стол; Ким обняла супругу за плечи. – Не иначе как на меня влияет сорокалетний рубеж, – всхлипнула Анна, – но мне невыносимо думать, что я сойду в могилу, так и не узнав правды.

– Мне понятны ваши чувства, – сказал Страйк, – но никаких гарантий успешного завершения дела я дать не могу.

– Скажите, – вступила в беседу Робин, – не появилось ли за эти годы каких-нибудь улик или подвижек?

На этот вопрос ответила Ким. Встревоженная неприкрытым отчаянием Анны, она не отпускала ее от себя.

– По нашим сведениям – нет, правильно я говорю, Анни? Но любая информация такого рода в первую очередь была бы направлена отцу Анны. И не факт, что Рой захочет с нами поделиться.

– Он делает вид, будто ничего не произошло, ему так легче. – Анна вытерла слезы. – Притворяется, что моей матери никогда не существовало. И только одно ему мешает: ведь если моей матери не существовало, откуда взялась я? Хотите – верьте, хотите – нет, но меня гложет мысль, что она могла уйти без принуждения и просто не захотела вернуться, не захотела узнать, как сложилась моя судьба, или сообщить о себе. Невыносимо об этом думать. Моя бабушка по отцу – я никогда ее не любила, это была злобная особа – любила повторять, что, по ее глубокому убеждению, моя мать попросту сбежала. Чтобы не быть женой и матерью. Мучительно думать, что мать сознательно обрекла нас на этот ужас неизвестности и ни разу не проведала свою родную дочь… Погибни она от рук Денниса Крида, это было бы страшно… жутко… но горе имело бы свое начало и свой конец. Я могла бы ее оплакивать, а не терзаться от мысли, что она живет себе где-то в другом месте, под другим именем и не желает нас знать.

Воспользовавшись очередной краткой паузой, Страйк и Робин допили кофе, а Ким сходила в кухонный отсек, чтобы оторвать от рулона бумажное полотенце.

В гостиной появилась вторая кошка-рэгдолл. Окинув презрительным взором четверку особей человечьей породы, она растянулась на полу в лучах солнца.

– Это Лейси, – сказала Ким, пока Анна вытирала лицо. – Она, вообще говоря, никого не любит, даже…

Страйк и Робин еще раз вежливо посмеялись.

– Как у вас поставлено дело? – жестко спросила Ким. – Какова система оплаты?

– Почасовая, – ответил Страйк. – Вы будете ежемесячно получать детализированный отчет. Могу направить вам прейскурант по электронной почте, но, думаю, вначале вам стоит взвесить все за и против, а потом уже принять решение.

– Не сомневайтесь, – ответила Ким, но тут же записала для Страйка свой электронный адрес и в тревоге посмотрела на Анну, которая сидела с поникшей головой, то и дело промокая глаза бумажным полотенцем.

Затекшая культя возмутилась под массой Страйка при его резком подъеме, но предварительная беседа уже закончилась, тем более что Анна давно умолкла и заливалась слезами. Немного сожалея о нетронутом печенье, сыщик пожал холодную руку Анны.

– В любом случае я вам благодарна, – сказала женщина, и у Страйка возникло ощущение, что он ее разочаровал: видимо, она надеялась услышать слово чести, клятву в успехе дела, которое оказалось не по зубам всем остальным.

Ким проводила их к выходу.

– Мы позвоним, – сказала она. – Сегодня вечером. Это удобно?

– Вполне. Будем ждать вашего звонка, – ответил Страйк.

Когда они спускались по залитой солнцем садовой лестнице, Робин оглянулась и увидела, что Ким провожает их каким-то испытующим взглядом, будто в сегодняшних визитерах ей открылось нечто неожиданное. Встретившись глазами с Робин, она задумчиво улыбнулась и затворила синюю дверь.

7

В согласье долгим шли они путем

Чрез грады, веси, мимо стен твердыни…

Эдмунд Спенсер. Королева фей

На выезде из Фалмута Страйк заметно повеселел; Робин для себя объяснила это предвкушением нового дела. Она давно заметила, что любая интригующая история захватывает Страйка целиком, вопреки любым житейским перипетиям.

Отчасти так оно и было – история Анны, безусловно, вызвала у него жгучий интерес, но основная причина такой смены настроения заключалась в другом: Страйк получил возможность на несколько часов дать отдых протезированной ноге и при этом унестись подальше от своей сестры. Он опустил оконное стекло, чтобы впустить в салон старого автомобиля бодрящий морской воздух, закурил и, выдыхая дым в сторону от Робин, спросил:

– Моррис появлялся в конторе, пока меня не было?

– Как раз вчера его видела, – ответила Робин. – Оплатила ему текущие расходы за месяц.

– Вот здорово, молодчина, – сказал Страйк, – я как раз хотел напомнить. Кстати, как он тебе? Если верить Барклаю, с работой справляется, только в машине трендит без умолку.

– Угу, – равнодушно кивнула Робин, – поболтать он горазд.

– А вот по мнению Хатчинса, он без мыла куда хочешь влезет. – Страйк решил осторожно прозондировать почву.

От него не укрылось, что Моррис приберегает для Робин особый тембр голоса. А тот же Хатчинс обмолвился, что новый сотрудник допытывался у него насчет семейного положения и привязанностей Робин.