Дурная кровь - [14]

– Да вот собираю вещи, Тед, – ответил Страйк, которому не терпелось поскорее убраться. – Тороплюсь на первый паром, чтобы успеть на самый ранний поезд.

– Вот оно что, – сказал Тед. – Прямиком в Лондон, да?

– Ага, – кивнул Страйк, убирая в рюкзак зарядное устройство и дезодорант; все остальное уже было упаковано. – Но через пару недель опять наведаюсь. Держи меня в курсе, ладно?

– Без завтрака ты никуда не поедешь, – захлопотала Джоан. – Сейчас приготовлю тебе сэндвич…

– Я в такую рань не ем, – солгал Страйк. – Чашку чая выпил – и достаточно. В поезде возьму что-нибудь пожевать. Скажи ей, – попросил он Теда, потому что Джоан его не слушала и уже суетилась в кухне.

– Джоани! – крикнул Тед. – Он есть не будет!

Страйк сорвал со спинки стула куртку и выставил рюкзак в прихожую.

– Тебе бы еще поспать, – сказал он Джоан, которая семенила попрощаться с племянником. – Я, честное слово, не хотел тебя будить. Отдыхай, ладно? А по хозяйству пару недель пусть пока другие управляются.

– Все жду, когда же ты бросишь курить, – печально выговорила Джоан.

Страйк умудрился комично закатить глаза и обнял тетушку. Она прижала его к себе, как делала всякий раз, когда Леда, приезжая забрать у нее детей, всем своим видом изображала нетерпение. Разрываемый двойственным чувством, Страйк тоже обнял ее покрепче, будто стал и полем битвы, и трофеем, будто мучился от необходимости назвать своими именами какие-то вещи, не поддающиеся ни определению, ни пониманию.

– Счастливо, Тед, – сказал он, обнимая дядю. – Позвоню, когда приеду, – наметим следующую встречу.

– Я бы тебя подвез, – слабо проговорил Тед. – Может, все-таки подбросить?

– Мне и на пароме неплохо будет, – солгал Страйк, хотя неровные ступеньки причала преодолевал с большим трудом и обычно с помощью паромщика; но чтобы доставить удовольствие старикам, добавил: – Помню, как вы возили нас детьми в Фалмут за покупками.

Из дверей гостиной Люси следила за ним притворно равнодушным взглядом. Люк и Адам не пожелали оторваться от сухого завтрака ради прощания с дядей, и только Джек втиснулся в тесную прихожую со словами:

– Спасибо за значки, дядя Корм.

– Не за что, мне приятно, – ответил Страйк и взъерошил мальчишеские волосы. – Пока, Люс, – бросил он и добавил: – До скорого, Джек.

5

Смолчал, но сердцем храбрым закипел

И гневом преисполнился тотчас,

Таких речей он сроду не терпел,

И хмурый лик стал грозен, как и глас…

Эдмунд Спенсер. Королева фей

Спальня в семейной гостинице, где заночевала Робин, еле вмещала узкую кровать, комод и раковину, кое-как закрепленную в углу. Фиолетово-розовые обои с цветочками даже в семидесятые годы, по мнению Робин, определенно считались мещанскими, постельное белье на ощупь оказалось влажным, а спутанные тканевые жалюзи не защищали от солнца.

В резком свете единственной голой лампочки, окруженной бесполезным плетеным абажуром, Робин увидела в зеркале свое лицо, изможденное, неухоженное, с впалыми глазами. В рюкзаке были только те вещи, которые она привычно брала с собой, отправляясь на слежку: круглая вязаная шапка, чтобы в случае необходимости скрыть слишком заметные землянично-рыжеватые волосы, солнцезащитные очки, сменная кофта или блуза, банковская карта и пара удостоверений личности на разные имена. Свежая футболка, извлеченная из рюкзака, помялась и выглядела жеваной, но думать нужно было о том, чтобы срочно вымыть голову, однако ни мыла, ни шампуня возле раковины не нашлось, а зубная щетка и паста остались дома: Робин даже подумать не могла, что проведет ночь неизвестно где.

В восемь утра она вновь была за рулем. В городке Ньютон-Эббот пришлось остановиться, чтобы забежать в аптеку, а потом в универмаг – купить необходимые туалетные принадлежности, сухой шампунь и маленький, самый дешевый флакончик одеколона «4711». В туалете универмага Робин почистила зубы и как сумела привела себя в порядок. Когда она расчесывала волосы, пришло сообщение от Страйка.

Буду ждать в кафе «Паласио-лаунж» на площади Мур, это центр Фалмута. Дорогу спросишь на месте.

За пределами города Торки местность становилась все живописнее и зеленее. Уроженка Йоркшира, Робин с изумлением разглядывала пальмы, которые хорошо прижились на английской земле. После голых, однообразных торфяников и холмов эти пейзажи казались чудом. Потом слева сверкающими витражами замелькали ртутные отблески моря, и к цитрусовому запаху купленного второпях одеколона стали примешиваться солоноватые нотки. Это дивное утро и мысли о предстоящей в конце долгого пути встрече со Страйком ободрили Робин и прибавили ей сил.

До Фалмута она добралась в одиннадцать, покружила в поисках парковки по запруженным туристами улочкам, разглядела обросшие пластмассовыми игрушками дверные проемы магазинов, пабы, увешанные флагами, и раскрашенные приоконные ящики для цветов. Парковочное место нашлось прямо в центре, на широкой открытой рыночной площади; там Робин сразу отметила, что в городе есть кое-что еще, помимо аляповатого летнего антуража. Фалмут мог по праву гордиться великолепными зданиями девятнадцатого века; под крышей одного из них располагались ресторан и кафе «Паласио-лаунж».