Дураки - [144]
В третий раз Кравцов приехал просто покататься на коне. Он шел к машине, чтобы взять свою сумку, но на капоте его джипа дрых в стельку пьяный банщик Гришка.
— Сделайте что-нибудь, — жалобно обратился Кравцов к окружающим.
— Убери свою тачку, — с трудом приподнял голову Гришка. — Поставил на проходе. — Машина действительно загораживала проход. — Людям к автобусу не пройти!
Хотя на самом деле народ здесь спокойный, пришибленный даже, а не тихий, как говорят, — в этом Дудинскас давно убедился. А сейчас, расставаясь с собственностью, к своему удивлению, обнаружил, что больше всего местные жители — и не только старики, а даже и совсем юные, еще даже и не побывшие колхозниками, — хотели бы обрести над собой хозяина. И чтобы все здесь было его, отчего, даже уехав, как раньше бывало, хоть в Америку, он все равно радел бы за все здесь, как радеют за свое. Пусть бы даже и дурил при этом, но с полным правом.
Казалось бы, у нового хозяина Дубинок был вполне реальный шанс в этом качестве утвердиться. Кто именно хозяин, людям-то все равно. И разницы между Дудинскасом и Кравцовым никто бы не различил. Главное — чтобы купил. Тогда здесь все будет свое, а свое не может быть безразличным...
Но нет, оказалось важны мотивы: зачем купил. Всегда важны мотивы. И понимает ли он цену? Всегда нужно понимать. Ведь только кровными не бросаются. Это в народе знают, а фраеров не любят. Вскоре и заговорили, что хозяина снова нет. Не руками, мол, заработано, слух пошел, а за презервативы, и не головой: дурные деньги. Слухи поползли, что он кооперативщик и даже банкир, откуда, известно, и вся зараза.
То есть хозяин-то им был нужен, но не абы какой, во всяком случае не новый дурак и даже не новый умный. Хозяин нужен (оказалось) по-старому состоятельный, то есть все же «старый дурак» — еще из тех времен (думалось, что совсем забытых), когда богатство и власть как-то соответствовали культурности.
Это невероятно, но вдруг проявилось, что эти вот Гришки, Васьки и Сашки любили Дудинскаса... за уважительность, за культурность. Оказывается, и родник, который, обнаружив с профессором Федорчуком на старой схеме помещичьей усадьбы, Виктор Евгеньевич, хозяин, откопал и восстановил, был им нужен.
Отчего при встрече и грохнулась перед ним старушка-соседка (из-за реки), чтобы поцеловать руку.
Вырвался, оттолкнул, смутившись, но не все, оказывается, с ними так просто.
Наоборот даже, совсем запутанно. Дудинскас — вдруг получилось — их как бы предал.
— Зря ты, Евгеньевич, нас снова забросил, эх!.. Едва поднялись...
— Что вы волнуетесь! Как я был здесь, так и остался. Ничего не изменилось.
Хотя изменилось все. Едва перестав быть для себя старым дурнем, едва избавившись от пут собственности и утратив страх ее потерять, он тут же для них обернулся наемным, а значит, временщиком.
От всех этих соприкосновений с натурой Кравцов заметно скучнел. Тем более что с маркой, да и вообще с «Голубой Магией», все раскручивалось как-то медленно, слишком медленно, скорее буксовало, как колеса в осенней грязи.
Игорь Николаевич Катин на производстве не появлялся: неделями пропадал в Москве, по телефону делился «радостными» новостями о том, как вопрос с унифицированной маркой прорабатывается, в ответ на нетерпеливые расспросы Кравцова кормил его завтраками.
У Дудинскаса с выполнением условий тоже не очень клеилось. Время шло, комиссия ГЛУПБЕЗа неспешно трудилась, собирая факты и перепроверяя их, новый Кузькин успокаивал, что все идет по плану, Горбик ушел в отпуск, в Налоговой инспекции никакие санкции никто снимать не собирался...
Единственное, что пока удалось, так это приостановить судебное разбирательство с арестом собственности.
Приостановить оказалось не так уж и сложно. Просить не за себя вообще проще, Дудинскас раньше это хорошо знал, теперь вспомнил. Хватило одного звонка.
Приятель Макса Кутовского, тоже экономист и профессор, Федя Капитулов, который у Всенародноизбранного состоял Консультантом, взялся помочь. В Дубинках он бывал, Виктору Евгеньевичу обрадовался: «Частному сектору наше с кисточкой!» Узнав, в чем дело, огорчился: «А я думал, у тебя счета в Лондонском банке!» Потом аккуратненько звякнул Главному Инспектору Дворчуку с дружеским вопросом: знает ли Анатолий Анатольевич, что расследованием по «Артефакту» занимается Главное Управление Безопасности? «Будут Батьке докладатъ». Анатолий Анатольевич не знал. И тут же распорядился исковое заявление из суда временно отозвать — до выяснения дополнительных обстоятельств и особого мнения.
С поставкой нового оборудования тоже что-то затормозилось, и Станков с Ольгой Валентиновной перебивались мелочевкой, да и то не с ценными бумагами. Правда, Дудинскасу удалось заполучить престижный заказ к новому году. Для начальства изготавливались шикарные наборы из ежедневника, настольного и настенного календарей, блокнота и алфавита — эксклюзивной печати, в переплетах лайковой кожи и ручной работы. Но на ручной работе не больно разживешься. И теперь уже не Дудинскасу, а Кравцову два раза в месяц, перед зарплатой, приходилось раскошеливаться, чтобы народ не разбежался.
Книга, как эта, делается просто. Человек вступает в жизнь и горячо влюбляется. Он тут же берется за перо – спешит поведать миру об этих «знаменательных» событиях. Периодически отвлекаясь, он проживает бурную жизнь, последний раз влюбляется и едва успевает завершить начатое в юности повествование, попытавшись сказать о Любви так, как еще никто никогда об этом не говорил.
Эта удивительная книга появилась на свет благодаря талантливым авторам, художникам, фотографам, издателям, настоящим и преданным друзьям. В том числе отдельное спасибо. Г Вячеславу Лукашику за профессиональные рекомендации; Марии Тамазаевой (Павловой), Алексею Литвинову, Александру Гукину — за финансовую поддержку проекта; Александру Осокину — за неповторимую энергию истинного «шестидесятника», которая в ходе работы над книгой воодушевляла ее создателей и вселяла в них веру в абсолютную правильность начинаний.
Действие романа Е. Будинаса «Промежуточный человек» происходит в большом городе и в маленькой деревушке Уть, где один преуспевающий молодой человек строит себе дачу-поместье. Делает он это, мастерски используя особенности и слабости нашей хозяйственно-бюрократической системы. Им движет не столько материальный интерес, сколько азарт своеобразного художника, решившего доказать друзьям-скептикам, что прочная система может обеспечить человеку благополучие, если жить по ее законам. «Если есть забор, — говорит этот персонаж, — то в условиях реального социализма должна быть и дырка в заборе».
ББК 84.445 Д87 Дышленко Б.И. Контуры и силуэты. — СПб.: Издательство ДЕАН, 2002. — 256 с. «…и всеобщая паника, сметающая ряды театральных кресел, и красный луч лазерного прицела, разрезающий фиолетовый пар, и паника на площади, в завихрении вокруг гранитного столба, и воздетые руки пророков над обезумевшей от страха толпой, разинутые в беззвучном крике рты искаженных ужасом лиц, и кровь и мигалки патрульных машин, говорящее что-то лицо комментатора, темные медленно шевелящиеся клубки, рвущихся в улицы, топчущих друг друга людей, и общий план через резкий крест черного ангела на бурлящую площадь, рассеченную бледными молниями трассирующих очередей.» ISBN 5-93630-142-7 © Дышленко Б.И., 2002 © Издательство ДЕАН, 2002.
Вам знакомо выражение «Учёные выяснили»? И это вовсе не смешно! Они действительно постоянно выясняют и открывают, да такое, что диву даёшься. Вот и в этой книге описано одно из грандиозных открытий видного белорусского учёного Валентина Валентиновича: его истоки и невероятные последствия, оказавшие влияние на весь наш жизненный уклад. Как всё начиналось и к чему всё пришло. Чего мы вообще хотим?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
«Хуберт Зайпель имеет лучший доступ к Путину, чем любой другой западный журналист» («Spiegel»). В этом одно из принципиально важных достоинств книги – она написана на основе многочисленных личных встреч, бесед, совместных поездок Владимира Путина и немецкого тележурналиста. Свою главную задачу Зайпель видел не в том, чтобы создать ещё один «авторский» портрет российского президента, а в том, чтобы максимально точно и полно донести до немецкого читателя подлинные взгляды Владимира Путина и мотивы его решений.
Книга посвящена истории русского неоязычества от его зарождения до современности. Анализируются его корни, связанные с нарастанием социальной и межэтнической напряженности в СССР в 1970-1980-е гг.; обсуждается реакция на это радикальных русских националистов, нашедшая выражение в научной фантастике; прослеживаются особенности неоязыческих подходов в политической и религиозной сферах; дается характеристика неоязыческой идеологии и показываются ее проявления в политике, религии и искусстве. Рассматриваются портреты лидеров неоязычества и анализируется их путь к нему.
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Николай Заболоцкий, Борис Пастернак, Анна Ахматова), старшие современники Самойлова (Мария Петровых, Илья Сельвинский, Леонид Мартынов), его ближайшие друзья-сверстники, погибшие на Великой Отечественной войне (Михаил Кульчицкий, Павел Коган) и выбравшие разные дороги во второй половине века (Борис Слуцкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов)