Дунайский лоцман - [22]

— Как хотите, господин Бруш! А я не намерен подражать вашему безразличию к прекрасной Вене и думаю остаться на берегу до вечера.

— И хорошо сделаете, господин Иегер,— одобрил Илиа Бруш,— потому что вы ведь венский житель. Смею предположить, у вас тут семья, которая рада будет увидеть вас.

— Заблуждение, господин Бруш, я — холостяк.

— Тем хуже, господин Иегер, тем хуже. Даже и вдвоем не так легко нести жизненную ношу.

Карл Драгош разразился хохотом.

— Черт возьми, господин Бруш, вы невесело настроены сегодня с утра!

— Я всегда таков, господин Иегер,— ответил рыболов.— Но пусть это не мешает вам развлекаться как можно лучше.

— Я попытаюсь, господин Бруш,— сказал Карл Драгош, удаляясь.

Через Пратер он вышел на Главную аллею, место прогулок элегантных венцев в хорошую погоду. Но в августе, в ранний час, Главная аллея оказалась почти пустынна, и он мог ускорять шаги, не теснясь в толпе.

Не обращая внимания на двоих одиноко гуляющих, Карл Драгош спокойно продолжал свой путь и десять минут спустя вошел в маленькое кафе на круглой площади «Пратер Штерн». Его там ждали. Один из посетителей, уже сидевший за столом, поднялся и подошел встретить.

— Здравствуй, Ульман! — сказал Карл Драгош.

— Здравствуйте, сударь! — ответил Фридрих Ульман.

— Все еще ничего нового?

— Ничего.

— Это хорошо. На этот раз у нас в распоряжении целый день, и мы трезво обсудим, что нам делать.

Если Карл Драгош не заметил двоих праздных гуляк на Главной аллее, то они,— как раз те два субъекта, которых накануне случай привел к барже Илиа Бруша,— наоборот, превосходно видели его. Они круто повернули, разминувшись с начальником дунайской полиции, последовали за ним на достаточном расстоянии, чтобы не оказаться замеченными. Когда Драгош исчез в маленьком кафе, они вошли в такое же заведение, расположенное напротив, решив оставаться в засаде, если понадобится, целый день.

Их терпение подверглось большому испытанию. Потратив несколько часов, чтобы подробно договориться о будущих действиях, Драгош и Ульман не спеша позавтракали. Желая покинуть душную залу, они устроились на свежем воздухе и приказали подать по чашке кофе. Они уже начали наслаждаться им, когда внезапно Карл Драгош поднялся и, явно не желая быть замеченным, быстро скрылся в глубине ресторана, откуда через оконные занавески стал наблюдать за человеком, пересекавшим площадь.

— Это он, прокляни меня Боже! — пробормотал Драгош, следя глазами за Илиа Брушем.

И в самом деле, это был удильщик-лауреат, его легко было узнать по бритому лицу, темным очкам и волосам, черным, как у южного итальянца.

Когда рыболов повернул на Кайзер-Иозефштрассе, Драгош приказал Ульману, оставшемуся на террасе, дожидаться, сколько потребуется, и устремился по следу.

Илиа Бруш шел, не думая оглядываться, со спокойствием человека, чья совесть вполне чиста. Неторопливым шагом он достиг конца улицы, потом через парк Аугартен попал в рабочий поселок. Несколько мгновений он будто колебался, потом толкнул дверь в грязную лавчонку, бедная витрина которой выходила на одну из самых невзрачных улочек окраины.

Полчаса спустя он снова появился. Все время незаметно преследуемый Карлом Драгошем, рыболов следовал по улицам без видимой цели, сворачивая как бы наугад; но вскоре сыщику стало ясно: его спутник хорошо знает город и, пускай окольными путями, явно держит курс к месту стоянки баржи. Карл Драгош счел бесполезным продолжать слежку.

Он вернулся в кафе, где его ожидал верный Фридрих Ульман.

— Знаешь ли ты еврея по имени Симон Клейн? — спросил сыщик.

— Конечно,— ответил Ульман.

— Что он собой представляет?

— Мало хорошего. Старьевщик, ростовщик, при надобности скупщик и укрыватель краденого; я полагаю, этого достаточно, чтобы обрисовать его с головы до ног?

— Так я и думал,— пробормотал Драгош, казалось, погруженный в глубокие размышления. После недолгого молчания он спросил: — Сколько у нас здесь людей?

— Около сорока,— ответил Ульман.

— Этого хватит. Слушай меня внимательно. Надо перечеркнуть все, о чем мы говорили утром. Я меняю план. Чем дальше, тем больше я предчувствую, что дело, где бы оно ни произошло, случится при мне.

— При вас? Не понимаю.

— Это тебе ни к чему. Расставить людей попарно на левом берегу Дуная через каждые пять километров, начав за двадцать километров ниже Пресбурга. Их единственная цель — наблюдать за мной. Заметив меня, последняя пара любым способом достигает передней пары, опережает ее на пять километров и так далее. Понятно? И чтоб они не зевали!

— А я? — спросил Ульман.

— А ты устраивайся, чтобы не терять меня из виду. Когда я буду в лодке посреди реки, это не так трудно… Что же касается твоих людей, то они, отправляясь на посты, должны быть возможно лучше осведомлены. В случае надобности тот пост, который узнает о важном событии, должен назначить место сбора и предупредить других.

— Понятно.

— Отправляйтесь в путь сегодня вечером, чтобы завтра я нашел людей на постах.

— Они там будут,— сказал Ульман.

Два или три раза Карл Драгош без устали повторял свой план и, только когда уверился, что подчиненный отменно понял, решил вернуться на баржу; уже наступил вечер.