Думаю, как все закончить - [5]

Снаружи доносилась тихая музыка, но ее я не помню отчетливо. Музыка была едва слышна. Я не замечала ее, когда проснулась. Услышала после того, как увидела того типа. Не знаю, что за музыка; возможно, играла запись, а может быть, он мурлыкал себе под нос. Так пролетело много времени – много минут; возможно, целый час.

А потом тот тип помахал рукой, чего я совсем не ожидала. Откровенно говоря, я не знаю, помахал он мне или просто дернул рукой. Может быть, его жест просто напоминал взмах.

Тот жест все изменил. Он стал доказательством злого умысла, как будто намекал на то, что больше я никогда не буду совершенно одна, он всегда будет рядом, он еще вернется. Неожиданно мне стало страшно… Дело в том, что сейчас то чувство для меня так же реально, как и тогда. И зрительные образы тоже реальны.

Я закрыла глаза. Хотела закричать, но не стала. Я заснула. Когда я наконец открыла глаза, наступило утро. А тот тип исчез. Но я знала, что тот раз не последний и он еще объявится. Будет стоять за окном и наблюдать за мной. Хотя этого не произошло. Во всяком случае, у моего окна.

Но мне всегда казалось, будто он рядом. Тот тип всегда рядом.

Иногда мне кажется, будто я его вижу. Бывает, ночью подхожу к окну и вижу высокого мужчину, который сидит, скрестив ноги, на скамейке у моего дома. Он сидит неподвижно и смотрит в мою сторону. Не знаю, как человек, сидящий на скамье, может излучать опасность, но он именно такой.

Он сидит достаточно далеко, так далеко, что трудно разглядеть его лицо. Невозможно даже понять, куда он смотрит – на меня или нет. Не люблю, когда он появляется. Такое случается нечасто. И все же я терпеть не могу такие явления. И ничего не могу с ним поделать. Он не делает ничего плохого. Более того, он вообще ничего не делает. Не читает. Не разговаривает. Просто сидит. Зачем он приходит? Вот что, наверное, хуже всего. А может быть, тот тип всецело у меня в голове. Такого рода абстракции иногда кажутся самыми настоящими.

Когда Джейк вернулся из ванной, я лежала на спине, в той же позе, что и до его ухода. Одеяло было смято. Одна подушка лежала на полу. Из-за того, что наша одежда кучками валялась вокруг кровати, комната напоминала место преступления.

Он стоял в изножье кровати и, как мне показалось, неестественно долго молчал. Я видела его голым, когда он лежал, но никогда не видела, как он стоит. Я притворилась, будто не смотрю. Он очень худой и жилистый, а кожа у него почти белая. Он подобрал с пола свои трусы, надел их и снова лег в постель.

– Хочу сегодня остаться здесь, – сказал он. – Здесь так хорошо. Я не хочу тебя покидать.

По какой-то причине именно в тот миг, когда он лег ко мне и задел меня ногой, мне захотелось вызвать у него ревность. Раньше у меня никогда не возникало такого желания. Оно появилось непонятно откуда.

Я посмотрела на него – он лежал на животе с закрытыми глазами. Головы у нас обоих вспотели. У него, как и у меня, раскраснелось лицо.

– Все было очень мило, – сказала я, щекоча его поясницу кончиками пальцев. Он застонал в знак согласия. – С прошлым парнем мы не… Настоящая близость – большая редкость. У некоторых все сводится к чисто физическому влечению, только к физическому влечению. Это огромная физическая разрядка и больше ничего. Можно быть влюбленными по уши, но такого рода вещи долго не продолжаются.

По-прежнему не знаю, зачем я тогда так сказала. Это была не совсем правда, и зачем мне было в тот момент выдумывать другого парня? Джейк не реагировал. Совсем не реагировал. Просто лежал, повернув голову в мою сторону. Потом он сказал:

– Продолжай. Мне приятно. Мне нравится, когда ты меня трогаешь. Ты очень нежная. Оказываешь целебное воздействие.

– Мне тоже приятно к тебе прикасаться, – призналась я.

Через пять минут Джейк задышал по-другому. Он заснул. Мне стало жарко; я отбросила одеяло. В комнате было темно, но глаза мои успели привыкнуть; я еще видела пальцы ног. Услышала, как на кухне звонит телефон. Было на самом деле поздно. Слишком поздно для звонков. Я не встала, чтобы подойти. И не могла заснуть. Я ворочалась и металась. Телефон прозвонил еще три раза. Мы оставались в постели.

На следующее утро я проснулась позже обычного; Джейк уже ушел. Я лежала под одеялом. Голова болела, во рту пересохло. На полу стояла бутылка из-под джина – пустая. На мне были трусики и майка, хотя я не помнила, как надевала их. Тогда нужно было рассказать Джейку об Абоненте. Теперь-то я понимаю. О таком надо было рассказать, когда все началось. Мне следовало хоть с кем-то поделиться. Но я ничего ему не рассказала. До какого-то времени не считала происшествие важным, а потом оно стало играть значительную роль… Теперь-то я прекрасно это понимаю.

Первый раз, когда раздался звонок, я решила, что кто-то просто ошибся номером. Вот и все. Ничего серьезного. Не о чем беспокоиться. Мне позвонили ночью после того, как мы с Джейком познакомились в пабе. Нечасто попадаешь не туда, но такое и чем-то неслыханным не назовешь. Звонок вырвал меня из глубокого сна. Странным был только голос Абонента – он говорил как-то неестественно, сдавленно и с перерывами.