Думай, как Эйнштейн - [10]

Великий комик отлично понимал разницу между слепым обожанием толпы – и подлинной сопричастностью людей, которые действительно вас понимают. Список друзей Эйнштейна лишь подтверждает, что великий ученый руководствовался такими же принципами для себя.

«Академия Олимпия»

Из всех известных научных сообществ, в которых когда-либо членствовал Эйнштейн, ни одно не было так близко его сердцу, как «Академия Олимпия» (Academie Olympia) – философский кружок, который он учредил с несколькими единомышленниками в Бёрне (Швейцария) в 1902 году.

Появилась «Академия» благодаря объявлению о поиске работы, размещенному Эйнштейном в местной газете, «Вестник города Бёрн» (Anzeiger der Stadt Bern). В конце 1901 года Альберт приехал в столицу, рассчитывая получить должность в патентном бюро, но на какое-то время «завис» без работы. И стал предлагать свои услуги в качестве репетитора по физике и математике за умеренную плату (а первые занятия вообще проводил бесплатно).

Объявление это попалось на глаза Морису Соловину, румынскому студенту философского факультета, решившему «подтянуть» свои познания в физике. Они договорились о встрече и начали занятия. Но чем дальше, тем больше говорили о чем угодно, кроме запланированной учебы. Очень скоро Эйнштейн осознал, что ему гораздо интереснее вести с Соловином философские дебаты, нежели обучать его физике за деньги. Совершенно неожиданно их встреча оказалась судьбоносным пересечением двух родственных интеллектов.

Вскоре они уже вместе читали труды величайших ученых разных эпох и обсуждали, на чьи разработки лучше опираться для продвижения собственных академических идей в лекциях и научных дискуссиях. Считается, что первой книгой, которой они уделили самое пристальное внимание, явилась «Грамматика науки» Карла Пирсона. Через несколько недель к ним примкнул товарищ Эйнштейна по учебе в Цюрихе, математик Конрад Габихт. Их собрания нередко затягивались до глубокой ночи – и, отчасти из-за того, что все происходило в доме у Эйнштейна, где все в итоге ночевали, его и назначили «президентом Академии Олимпия». Несмотря на дурашливую иронию статуса этой «Академии», очень немногие из научных институтов – даже с долгой историей и мировым признанием – могли бы сравниться с нею в масштабах влияния на мыслительные процессы XX столетия.

Постоянное ядро «Академии» составляла вышеупомянутая троица, хотя их заседания то и дело посещали и другие интеллектуалы – в том числе брат Габихта Пауль, Мишель Бессо, Марсель Гроссман и Милева Марич.

Заседания «Академии», как правило, начинались с ужина – зачастую весьма «спартанского», учитывая общие финансовые трудности ее членов. Иногда Эйнштейн прерывал их интеллектуальные споры задумчивыми импровизациями на скрипке. Необычайное дружелюбие и взаимопонимание объединяло их вплоть до 1904 года, когда Габихту пришлось оставить Бёрн, а еще год спустя из города уехал и Соловин. Впрочем, вынужденная разлука совсем не помешала всем троим оставаться друзьями и соперниками по интеллектуальному спаррингу на протяжении всей их дальнейшей жизни.

О влиянии «Академии» на свою научную карьеру Эйнштейн не забывал никогда. Многие из величайших открытий он совершил, обсуждая их в письмах с Габихтом, а с Соловином, который стал издателем его трудов на французском, не прерывал переписку до конца своих дней. Так, в 1953 году он послал Соловину письмо, адресованное всей «Академии», из которого ясно, с какой теплотой он вспоминал те славные времена бессмертной «Академии Олимпия»:

В своей недолгой деятельности ты с детской радостью наслаждалась всем, что ясно и разумно. Мы создали тебя, чтобы потешиться над твоими громоздкими, старыми и чванными сестрами (т. е. официальными научными академиями. – примечание автора). До какой степени мы были правы, убедили меня годы внимательного наблюдения… Все три твоих члена остались стойкими. Они немного одряхлели, и все же частица твоего чистого и животворного света еще освещает их одинокий жизненный путь…

Делай домашнее задание!

Эйнштейн был тем еще лентяем…

Герман Минковский, профессор математики, учитель Эйнштейна

Хотя врожденная одаренность Эйнштейна в математике и прочих науках уже с ранних лет ни у кого не вызывала сомнения, до сих пор остается загадкой, когда и откуда в нем могла появиться та внутренняя дисциплинированность, без которой обычно подобные таланты не расцветают.

К 1985 году одаренный подросток Эйнштейн продвинулся в своих персональных исследованиях настолько, что создал первый научный труд («Исследование состояния эфира в магнитных полях»), а также подал заявку на поступление в вуз досрочно – двумя годами раньше, чем положено. Впрочем, тогда он был еще не готов к общей планке универсального образования и вступительных экзаменов не сдал. К его чести, он тут же перевелся в школу в Швейцарии, где доучился до нужного уровня – и в итоге, как мы уже знаем, поступил в цюрихский Политехникум. Но даже тогда окружающие приходили неизбежному выводу о том, что Эйнштейн слишком углублен в собственные идеи и не интересуется ничем остальным. В этом отношении он мало отличался от своих предшественников и последователей. И все-таки явное нежелание тратить долгие часы зубрежки на то, что не захватывало его воображения, вменялось ему в недостаток еще долгие годы.