Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа - [3]

- Держать лучше сверху. Встаньте и держите на вытянутых руках. А так вы мне мешаете.

- Поняла, - она поднялась на ноги, не выпуская колеса, покачнулась, едва не упала, но все же устояла на месте. - Только вы побыстрее, пожалуйста.

Да уж, с таким помощниками не расслабишься. Тут надо все быстро делать. Иван повернул голову, чтобы посмотреть место крепления. И вместо этого зацепился взглядом за красную туфлю. Потому скользнул глазами вверх.

- Ух ты, чулки!Черт. Он сказал это вслух. И сейчас на него точно уронят колесо. А, может быть, и всю машину.

Колесо даже не дрогнуло.

- Тяжело быть автостопщиком, видимо, - раздался сверху ровный голос. - Особенно, если на медведях. Судя по всему, выйдя на трассу, вы почти дембель. Сколько времени не видели девушку в чулках?Ивану срочно захотелось удариться головой пару раз о пластиковую защиту колесной арки. Он идиот. И с чулками идиот. И вообще - идиот. А у «курицы-на-ауди» острый язык и, как минимум, толика мозгов. И зачем ей все это?

А вообще, чего он хотел? Смутить фразой о чулках девушку, заработавшую на «ауди» древним как мир способом?

Но блин... Про «сколько времени не видели» это она не в бровь, а в глаз. Тут Тобольцеву вспомнились проститутки, которых Иван угощал пивом в придорожной кафешке два дня назад. Он сделал на трассе целую серию отличных снимков - без лиц, он девчонкам обещал. Еще не знал, что именно из этих снимков выйдет, но что-то выйдет - точно. А потом вместе пили пиво, они что-то рассказывали, он тоже что-то рассказывал. Придорожные Афродиты смеялись, а после предложили свои услуги - исключительно из человеческой симпатии. «Классный ты парень, Ваня» - сказали они. А он отказался. Откровенно говоря, побрезговал. Может быть, и зря.

Иван двинул руками. Запаска встала на место как влитая.

А потом он молча орудовал балонником. Молча - потому что достойного ответа не придумал. А недостойный - так Ивана могут и не посадить в машину, если будет нарываться.

Наконец, все болты встали на место. Тобольцев выпрямился.

- Меня, кстати, Иван зовут, - буркнул он, вытирая о плечо вспотевший висок, а о толстовку - руки.

- А меня - Евдокия, - она пристально разглядывала его грязные руки. - Держите мыло, сейчас полью вам из бутылки воду.

За это «полью» он был ей готов простить даже фразу про медведей и дембель. Но имя... Евдокия? Бедная девочка. Интересно, для своего папика она тоже Евдокия, или какой-то псевдоним себе выбрала поблагозвучнее? Адель какая-нибудь или Марианна.

Спрашивать не будет. Но от легкого троллинга не удержался.

- Евдокия? Царское имя. К нему бы еще фамилию Лопухина, и отчество... - Иван наморщился, вспоминая. Его маменька живо интересовалась русской историей. - Федоровна.

Закатал рукава и подставил руки лодочкой.

- Романовна, - поправила невозмутимо девушка, откручивая крышку у бутылки. - Спасибо за помощь.

Умылся Иван тщательно и с удовольствием, израсходовав всю воду в бутылке. Все-таки чистоплотность в него вбили в детстве неискоренимо. Правда, борода теперь мокрая.

Забрав мыло и пустую бутылку, девушка снова нырнула в машину, а потом вылезла оттуда с маленьким полотенцем. Степень обстоятельности Ивана поразила. Шут с ней, что колеса поменять не может. Но в машине и вода, и мыло, и полотенце. Может, и пожрать найдется? Умылся и человеком себя почувствовал. Голодным человеком.

- Держите. Я жду вас в машине. И не забудьте свой рюкзак. Возвращаться за ним не буду.

- Нет, возвращаться не будем, - это Иван сказал ей уже в спину - девушка садилась в «ауди». Вытер руки и закинул рюкзак на плечо. - Мне местные кусты порядком осточертели.

У двери Тобольцев демонстративно отряхнул свою одежду со всевозможным тщанием - перед тем как устроиться на переднем пассажирском.

- Ваш холоп сел... - мягко щелкнул замок. - И даже пристегнулся. Готов восхититься мягким ходом этой прекрасной золоченой кареты, дражайшая Евдокия Романовна.

Ну, не выкинет же она его из машины за невинные и наверняка ей не совсем понятные шутки. И она совсем не обязана знать, что Евдокия Лопухина, первая супруга Петра Великого, была все же Федоровной.

***Осчастливленная новой туфелькой, то бишь - колесом, Коко рванула с места, и за окошком весело замелькали придорожные полосы леса. И все было бы хорошо, если бы не подозрительный тип рядом. Очень хотелось отправить его на заднее сиденье, но откуда-то взялась полная уверенность, что не получится, поэтому Дуняша постаралась незаметно переместить свою сумочку поближе к себе - подальше от него.Если человек помог сменить у машины колесо - это вовсе не означает, что он не маньяк и не вор. Зато означает, какая она дура. Причем, полная. Посадить к себе в салон совсем незнакомого мужчину! Небритого, с фенечками на руках и в вязаной крючком шапке на голове! Бродягу! Этого, как его... хиппи, вот!А с другой стороны, что она могла поделать? Не оставлять же его одного, на трассе, где нет связи и кругом лес. Это как-то бесчеловечно, особенно, если ...хм ... Иван помог починить Коко.

«Конечно, помог. Машина - вообще отличное средство передвижения. К тому же, может он и в самом деле маньяк. Видела, как на твои чулки уставился? А что, если его вообще клинит с чулок. Вот накинется на тебя, потом расчленит, выбросит у трех сосенок, засунет чулки в карман и сделает колеса», - услужливо прошептал внутренний голос.