Духовный прогресс, или Наставления в божественной жизни души - [21]

Я благодарю Тебя, О мой Бог с Иисусом Христом, что Ты скрыл Свои невыразимые тайны от этих великих и мудрых и благоволил открыть их слабым и смиренным душам! Только с младенцами Ты полностью откровенен; с другими Ты обращаешься их собственным способом; они желают знания и великих добродетелей и Он дает им великолепные вспышки и делает их героями. Но это не лучшая часть; существует кое-что более сокровенное для Твоих самых дорогих детей; они находятся с Иоанном на Твоей груди. Что касается этих великих, которые постоянно боятся унизиться и стать непритязательными, то Он оставляет их во всем их величии; они никогда не приобщатся Твоей нежности и близким отношениям, ибо для того, чтобы заслужить их, они должны стать маленькими детьми и играть на Твоих коленях.

Я часто наблюдал, как невежливый, невежественный грешник, только начиная касаться живого ощущения любви к Богу, становился намного более расположенным слушать этот внутренний язык Духа Благодати, чем просвещенные и сведущие люди, которые постарели в своей собственной мудрости. Бог, чье единственное желание состоит в том, чтобы общаться, не может, если можно так выразиться, найти где поставить ногу в душах, таких полных собой, кто обросли жиром от своей мудрости и добродетелей; но как говорит Священное Писание: «Его тайна - простым» (Прит.4:32 Вульгата) Но где они? Я не нахожу их; Бог ищет их и желает жить в них; "Мой Отец и Я", говорит Иисус Христос, "придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин.14:23) О! Душа, избавленная от себя и отданная благодати, считающая себя как ничто и ходящая не думая о себе, желающая чистой любви, которая является совершенным принципом, имеет опыт, который мудрый не может ни получить, ни понять!

Я был однажды столь же мудр как и все; думал, что видел все, но я не видел ничего; я ползал вдоль чувства моих последовательных рассуждений, но не было никакого луча, который бы просветил мою тьму; я был доволен рассуждением. Но когда мы заставим замолчать все внутри, чтобы услышать Бога, то мы узнаем все без знания чего-нибудь, а затем почувствуем, что до этих пор мы были крайне невежественны о всем, что мы считали понятным. Мы теряем все, что однажды имели, и не заботимся более об этом; мы имели тогда не больше, чем то, что принадлежало нам самим; все это потеряно, и мы с этим. Есть кое-что внутри, что соединяется с супругом в Песни песней: "Позволь мне увидеть тебя, дай услышать твой голос; ибо сладок твой голос и лицо твое миловидно» (Песн.П.2:14) О! Как приятен тот голос, что заставляет меня трепетать внутри! Говори, О возлюбленный, и пусть никто не смеет говорить, но только Ты! Тише, душа; говори, Любовь! Так мы знаем все, не узнавая чего-нибудь. Мы не имеем предубеждение, чтобы предположить, что мы будто обладаем в себе самих всей истиной. Нет! Напротив мы чувствуем, что мы не видим ничего, не можем делать ничего, и сами ничто: мы чувствуем это и восхищены этим. Но в этом откровенном отвержении мы находим все, в чем мы нуждаемся в каждое мгновение, в бесконечности Божией. В нем мы находим ежедневный хлеб знания и все другое, не утруждаясь; тогда помазание свыше учит нас всякой истине, удаляя нашу собственную мудрость, славу, интерес да и нашу волю; она заставляет нас удовлетвориться нашим бессилием и положением ниже всякого существа; мы готовы уступить даже простейшим букашкам на земле и исповедовать наши самые тайные беды перед всем миром, опасаясь неверности больше, чем наказания и смущения на лице.

Это я говорю к тому, что Дух учит нас всякой истине; ибо вся истина вполне содержится в этой жертве любви, в которой душа представляет все Богу.

16. О ежедневных проступках и самотерпимости.

Вы понимаете, что многие из наших ошибок добровольны в различной степени, хотя они не могут быть совершены с преднамеренной целью неудачи в нашей преданности Богу. Один друг иногда упрекает другого за проступок не для того, чтобы обидеть, а за то, что тот знал, что это будет проступок. Таким же образом Бог кладет этот вид проступков в качестве нашего обличения.

Они добровольны, поскольку хотя и не выполняются со специальным намерением, они все еще совершаются свободно и вопреки некоторого внутреннего света совести, которая должна была заставить нас заколебаться и ждать.

В этих нарушениях набожные души виновны часто; а что касается преднамеренной цели, то это действительно странно, если душа, посвященная Богу, впала в это.

Малые промахи становятся большими и даже чудовищными в наших глазах по мере того, как чистый свет Божий увеличивается в нас; также, как солнце при восходе показывает истинные размеры предметов, которые были мутны и туманны в течение ночи. Убедитесь, что с увеличением внутреннего света, несовершенства, которые вы видели до настоящего времени, станут гораздо большими и более смертельными в своих основах, чем вы теперь считаете, что вы явитесь свидетелем и развития множества других несовершенств, о существовании которых вы теперь не имеете ни малейшего подозрения. Вы найдете слабость отказаться от всякого доверия своей собственной силе; но это открытие, далекое от вашего обескураживания, послужит тому, чтобы уничтожить вашу самоуверенность и снести с места здание гордости. Ничто не способствует такому решительно твердому прогрессу души, как ее способность усмотреть собственную развращенность, не впадая в тревогу и отчаяние.