Духовные упражнения - [17]

Люди шли на смерть ради верности обряду. Почему они так болезненно принимали обрядовые изменения? Потому что это сфера религии, область тонких духовных переживаний. Мы порицаем людей, жарящих на Вечном огне сосиски, называем их кощунниками, потому что память войны — это память страшной человеческой боли, и если у тебя нет сочувствия к страданиям миллионов, может, у тебя и вовсе нет сердца?

Религиозная символика и обрядность — это тоже область глубоко интимных переживаний. Здесь требуется деликатность и учтивость, которой не отличалось правительство Алексея Михайловича. И пострадало много невинных людей. Но у этой трагедии есть и духовное измерение. Старообрядчество было одним из самых первых диссидентских движений в России.

Они боролись за свои права. Но их нельзя назвать христианскими мучениками, потому что они шли на смерть не ради Христа, а ради религии, умирали за обряд. И при всей симпатии к этому движению христианским его назвать не могу.

Мировоззрение старообрядцев вполне средневековое. Это упорядоченный космос, иерархически устроенный, и на вершине этой иерархии — Бог. У Него есть свое законное место. Но христиане верят в Нездешнего Бога. Ему нельзя указать Его место, Его нельзя «приручить» или посадить на цепь. Он — не часть тварного мира.

У Рильке есть пророческое стихотворение «Бог в Средние века».

И они Его в себе несли,

Чтоб Он был и правил в этом мире,

И привесили Ему, как гири

(Так от вознесенья стерегли),

Все соборы о едином клире

Тяжким грузом, чтобы Он, кружа

Над Своей бескрайнею цифирью,

Но не преступая рубежа,

Был их будней, как часы, вожатый.

Но внезапно Он ускорил ход,

Маятником их сбивая с ног,

И отхлынул в панике народ,

Прячась в ужасе от циферблата,

И ушел, гремя цепями, Бог.

Читаю и думаю о том, что Средние века никогда не закончатся, потому что религиозному человеку проще «приручить» Бога, найти Ему место в своей уютно организованной религии, чем довериться Ему, оставив себе вместо железобетонной уверенности религии хрупкость христианской надежды.

Игра в православие

Из советского детства держу в памяти:

Я волком бы выгрыз бюрократизм.

В роли волка пламенный Владимир Маяковский. В те благословенные времена вся страна дружно боролась с бюрократизмом, и самое мудрое, что в ответ могли придумать бюрократы, — это присоединиться к борьбе и даже ее возглавить.

Согласно Ушакову, бюрократия — это «система управления, в которой власть принадлежит чиновнической администрации (бюрократам) без всякого сообразования с реальными интересами масс», и вариант: «чрезмерная забота о формальностях, канцелярских условностях, в ущерб сущности дела». Если кратко: отрыв от реальности и формализм.

Самым известным исследователем феномена бюрократии был английский сатирик Сирил Паркинсон, автор книги «Законы Паркинсона». Это очень смешной текст, но всякий, кто сталкивался с волшебным миром бумагооборота, с магией канцелярий, сладкой лихорадкой отчетов и гипнозом диаграмм, получит истинное наслаждение от удивительной проницательности автора и глубоких познаний в области анатомии офиса.

Среди закономерностей, выведенных Паркинсоном, есть такое наблюдение: в своем развитии всякий бюрократический организм достигает точки, когда он становится административно самодостаточным, то есть вполне может обходиться без контактов с внешним миром, что не только не отражается на жизни учреждения, но даже обеспечивает улучшение показателей работы.

Музыка игры

С бюрократией боролись не только в Советском Союзе, это проблема мирового масштаба. Ее истинные причины, как мне кажется, не в злонамеренности или корыстолюбии отдельных управленцев. Истинная причина бюрократии — сладострастие игры. Бумажная игра, как ни странно, может быть не только бескорыстна, но даже идти в ущерб самому пленнику игры, у которого завораживающая мистика отчетов и графиков выбивает из глаз слезы умиления.

Игра — это ритм, игра — это музыка. Если бы меня попросили дать имя той субстанции, из которой соткан наш мир, я бы назвал ее музыкой. Каждый человек погружен в музыку и игру, каждый сотворенный движется в ритмичном танце бытия, и в этом нет ничего плохого, такова природа тварного мира. Более того, люди, которым удалось «оседлать» этот ритм, овладеть им, бессознательно чувствуют, куда им надо идти и что делать, и обычно не ошибаются. Но так уж устроен человек, что он всякую благую вещь может обратить себе на погибель.

Побороть бюрократию окончательно, видимо, никогда не удастся, потому что это разновидность наркомании, вернее, игромании. Есть поэтические натуры с особой чувствительностью к «музыке бумажных сфер». Таких я встречал неоднократно, и, самое странное, наряду с негодованием я испытывал неожиданное восхищение бескорыстной страстью этих жрецов бюрократии, вспоминая, что где-то еще я видел это сладострастие игры во взгляде.

Синдром религиозной самодостаточности

Все сферы нашей жизни пронизаны игрой, и это нормально. Наука, политика, образование, медицина, искусство — везде вы найдете не только полнокровное здоровье игры и творческого порыва, но и «административную самодостаточность», игру ради игры. Игра архаична и примитивна, поэтому ее первыми жертвами становятся самые интеллектуально нестойкие. Однако этот список будет неполным, если мы не дерзнем включить в него религию.