Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении - [12]

Но Бог не нуждается вовсе в образе и не имеет его в Себе. Бог действует в душе без всякого средства, образа и подобия. Он дейст­вует в основе, куда не достигал никогда ни один образ, кроме Него Самого, кроме Его собственной сущности. Этого не может ни одна тварь!

Ибо как рождает Бог-Отец Своего Сына в душе? Как рождают и творения — в образе и подобии? Поистине нет! Но совсем так же, как Он рождает Его в вечности, и никак не иначе. Хорошо! Но как же рождает Он Его там? Видите ли: Бог-Отец обладает совершен­ным прозрением Себя Самого и глубочайшим проникновением Се­бя Самого, только посредством Себя Самого, без всякого образа. И так рождает Бог-Отец Своего Сына в истинном прозрении Божест­венной природы. Таким и никаким иным образом рождает Бог­Отец Своего Сына в недрах, в основе и сущности души и так соеди­няется с ней. Ибо, если бы здесь был образ, то не было бы истинного единства, а в истинном единстве заключается все ее блаженство.

Теперь вы могли бы сказать: "Ведь по природе души в ней одни только образы". Нет, это не так, иначе душа никогда не была бы блаженной. Ибо Бог не может создать творения, которое дало бы тебе полное блаженство, иначе Он не был бы для тебя высшим бла­женством и последней целью.

Его же природа и воля быть началом и концом всякой вещи. Никогда тварь не может быть блаженством. Так же мало может она здесь быть совершенством, ибо из совершенства и добродетели вы­текает совершенная жизнь. И так ты должен пребывать и жить в своей сущности и в своей основе, и там должен коснуться тебя Гос­подь Своей простой сущностью без посредства и образа. Каждый образ предполагает и предлагает не себя. Он приводит к тому, обра­зом чего он является. И так как мы имеем образ лишь для того, что снаружи и может быть воспринято только внешними чувствами, то есть для творения, а образ приводит к тому, что он изображает,— невозможно, чтобы ты смог стать блаженным через какой-либо об­раз.

Что должен делать для этого человек, чем ему достичь и заслу­жить, чтобы это рождение свершилось и осуществилось в нем? Лучше ли, чтобы он как-нибудь этому содействовал со своей сторо­ны вроде того, например, чтобы он думал о Боге и представлял Его себе, или чтобы он оставался в тишине, в покое, в молчании, и тогда Бог говорил бы и действовал в нем, а он лишь ждал бы Божьего де­ла? При этом я повторяю: этот глагол и дело Божие даются только добрым и совершенным людям, которые так вобрали и впитали в себя сущность всякой добродетели, что она излучается из всего су­щества их без всякого их к тому содействия; и прежде всего должна в них жить достойная жизнь и благородное учение Господа нашего Иисуса Христа!

Пусть они узнают, что лучшее и благороднейшее, к чему можно прийти в этой жизни, это молчать и дать Богу говорить и действо­вать в тебе. Когда все силы отрешены от своих дел и образов, изре­кается то Слово. Потому и говорит он: "Среди молчания было ска­зано мне тайное Слово". Чем более ты способен отозвать все силы и позабыть все вещи и образы, которые ты когда-либо воспринял, тем более ты, следовательно, позабудешь творение, тем ближе ты к тому и тем восприимчивее. О, если бы ты захотел стать вдруг неверую­щим, даже захотел бы очутиться в неведение твоей собственной жизни, как это случилось со святым Павлом, когда он говорил: "Был ли я в своем теле или нет, этого я не знаю, это знает Бог!" Тогда дух вобрал в себя все силы, так что тело перестало существовать для него, тогда не действовали ни память, ни рассудок, ни внешние чув­ства, ни силы, которым надлежит поддерживать и совершенство­вать тело; жизненный огонь и жизненная теплота были удержаны, потому тело не потерпело ущерба, хотя он все же три дня не ел и не пил. Так же было с Моисеем, когда он постился сорок дней на горе и все же от того не ослабел; в последний день он был совершенно так же силен, как в первый. Так должен человек освободиться от внеш­них чувств, обратиться внутрь и погрузиться в забвение всех вещей и себя самого.

Об этом говорит один учитель, обращаясь к душе: беги суеты внешних дел, беги и скройся от бурь внешних дел, как скрывается мысль, ибо они создают лишь несогласие.

Итак, если надлежит Богу сказать в душе Свое Слово, она долж­на пребывать в мире и покое; тогда Он изрекает в душе Свое Слово и Себя Самого, не образ, но Себя Самого! Дионисий говорит: Бог не имеет ни Своего образа, ни подобия, ибо Он по существу Своему все добро, вся истина, все сущее. В одно и то же мгновение Бог тво­рит все Свои дела в Себе и из Себя. Когда Бог создавал небо и зем­лю, не думай, что Он сегодня создал одно, а завтра другое. Правда, так пишет Моисей, хотя он, конечно, лучше всех знал об этом, но он сделал это ради людей, которые не смогли бы этого ни понять, ни охватить иначе. Только одно сделал для этого Бог: Он захотел, и они стали.

Бог действует без средств и без образов. Чем свободнее ты от образов, тем восприимчивее к Его воздействию; чем больше погру­жен в себя, в забвение, тем ближе ты к тому. К этому призывал Дио­нисий своего ученика Тимофея и говорил: милый сын Тимофей, ты должен с безмятежным чувством устремиться за пределы самого себя, душевных сил, за пределы образа и существа в сокровенный тихий мрак, дабы ты пришел к познанию неведомого сверхбожеско­го Бога! Для этого необходимо освобождение от всех вещей: ибо противно Богу творчество в образах.