Духовное просветление: прескверная штука - [25]

Заблуждение насчёт подражания просветлённым как способ стать просветлённым можно наблюдать повсюду. Если ты хочешь стать просветлённым, действуй как просветлённый – такова идея. Если бы вампиры действительно жили на земле (а я не говорю, что это не так), были бы учителя и школы, куда ты мог бы записаться, если сам захотел бы стать вампиром, так как, полагаю, некоторые захотели бы. Если бы учитель был бы вампиром, он просто кусал бы каждого, происходил бы обмен жидкостями, или что-то в этом роде, и вот, извольте – все вампиры. Но если учитель был бы обычным человеком, а не реальным вампиром, тогда он предписывал бы своим студентам следовать определённым правилам: не выходить на солнечный свет, не есть чеснок и не пить святую воду, не протыкать себе грудь осиновыми кольями и так далее. И желающие стать вампирами стояли бы в очереди и платили бы деньги, чтобы послушать это. Потом они возвращались бы к своей жизни и старались бы придерживаться инструкций своего учителя в надежде на то, что, действуя таким образом, они в конце концов станут вампирами.

Но, как известно, так вампиром не станешь. Здесь то же самое, как в случаях с непривязанностью и "быть в мире, но не принадлежать ему". Если ты просто хочешь быть радостным, и тебе приносит радость вести себя как вампир, тогда супер, это именно то, что тебе нужно делать. Но если ты хочешь стать вампиром, тогда чёрные одеяния и колпачки на клыках тебе не помогут.

***

Ещё один вопрос, поднятый Эндрю, который стоит здесь рассмотреть, касается указания "Если встретишь Будду на пути, убей его". Из того, как это звучит, можно предположить, что оно также является предметом продолжительных споров между Эндрю и его друзьями буддистами.

– Хммм, – протянул я, наслаждаясь приятными воспоминаниями, – я тоже не знал, что это значит, когда первый раз услышал.

– Но теперь вы знаете? – спросил Эндрю. Думаю, он был убеждён, что это утверждение вроде коана, не предназначенное для прямого понимания.

– Конечно, – ответил я. – Это значит то же, что "На втором светофоре поверни налево".

Эндрю уставился на меня.

– Это дорожный указатель, – продолжал я. – Это не бесценная жемчужина мудрости, как пристёгивать ремни безопасности или чистить зубы между принятиями пищи. Это простой совет, оставленный одним путешественником, побывавшем в определённом месте, для другого, который собирается туда пойти.

Эндрю всё ещё не понимал, вероятно, потому, что я развлекал себя, бормоча как гуру. Я попытался выразиться более ясно.

– На пути к просветлению есть одно волшебное слово. Мантра, боевой клич. Это слово дальше. Очень важное. Но в данный момент тебе не нужно беспокоиться о важности этого слова, просто прими это к сведению. Однажды, быть может в этой жизни, ты начнёшь процесс истинного пробуждения, и это слово послужит тебе, как могущественный талисман. Сейчас нет реальной причины задумываться над смыслом выражения "Убей Будду", можешь выкинуть это из головы. Я имею в виду, что для тебя нет сейчас реальной пользы от понимания этого, кроме той, чтобы больше не задумываться над этим. Придёт время, и ты поймёшь это сам в тотальности, и потом уже больше никогда не вспомнишь об этом, как об одном из указателей на долгом пути.

Несмотря на мои предупреждения, Эндрю в нетерпении съехал на краешек стула, ожидая всё-таки выяснить, почему же он должен убить Будду.

– В процессе пробуждения есть моменты, когда те, кто проходил этот путь до тебя, могут прийти тебе на помощь, обеспечив ключом к следующему шагу. На самом деле, это всё, что любой учитель или учение может обеспечить – расставить дорожные знаки в определённых местах. Они могут быть более общего типа, как слово "дальше", либо более специфического, как "Убей Будду". Когда я проходил через всё это, у меня не было учителя или гуру, но мне помогали многие предыдущие путешественники, которые побеспокоились о том, чтобы оставить знаки, предупреждения и подсказки на пути. Поэты, философы, мудрецы – серьёзные люди. Люди, потратившие время на то, чтобы изложить, что они знают, для идущих за ними.

Я сделал паузу в неуверенности, что хочу обсуждать это. Но, похоже, хочу.

– Это в некотором смысле печальный аспект путешествия, с которым ты сталкиваешься, когда ты должен оставить позади своих наставников, выйти за пределы влияния в наивысшей степени почитаемых тобой людей. Это случалось со мной несколько раз, и могу сказать, что это странный и обескураживающий опыт, тем более потому, что он довольно специфичен и безошибочен, когда происходит. Это гиганты в поле, так сказать, и простой, хотя кажущийся необычным, факт состоит в том, что я стал очень близок с этими людьми, и в самом реальном смысле, когда я подошёл туда, где они остановились, я остановился с ними, отдал дань глубочайшего уважения и двинулся дальше с тяжёлым сердцем. Не имею понятия, как это прозвучит для того, кто не переживал этого, но во всём этом есть доля искажения, и хорошо кому-то об этом рассказать.

Эндрю, казалось, был поглощён моим рассказом. Я с предосторожностью не стал упоминать имена своих наставников. Учителя всегда появятся, когда они необходимы, нет нужды гоняться за ними.