Духовная война - [41]

– Но я могла бы, – сказала она.

– Разве?

Она поразмыслила ещё немного и протянула пузырёк мне.

– Как я сказал, – сказал я, прервавшись, чтобы проглотить пилюли, – это не вуду, не мистицизм и не особые силы. Всё это отделённые способы объяснить феномены, которые нормальны и естественны с интегрированной точки зрения.

– Вот блин, – простонала она, – во что я ввязалась?

Я пожал плечами.

– В свою жизнь, – ответил я.

***

Интересно было разговаривать с Лизой на этой стадии. Я видел, как она колеблется между умом и сердцем. Между своими представлениями о том, какой она должна быть, и какой она хочет быть, и, возможно, какой не хочет быть. Она привыкла проецировать всю труппу комплексных персонажей – женщина, мать, жена, босс, адвокат, друг и т. д. – все сильные, самоуверенные, твёрдо стоящие на земле, но она не привыкла к новой роли, где она слабая, ничего не знающая, беспомощная, как ребёнок. Никто не привык к этому, и чем жёстче мы были закреплены в нашей прежней жизни, тем труднее будет нам перейти в новую.

Этот разговор между нами не был призван научить её чему-то. Я не ожидал, что она преодолеет свою склонность к мышлению и логике за один вечер. Я лишь пытался помочь ей расправить мускулы и смягчиться, дать ей шанс приноровиться к новой среде, может быть, показать ей пару новый идей, с которыми она могла бы поиграть. Как и любой новорожденный, у неё есть мышцы, которыми она никогда не пользовалась, области движения, которые ей предстоит исследовать, и чувства, которые ей надо развить. Неудивительно, что самое потрясающее открытие, к которому приходят все, кто освободился от удушающей зависимости всей жизни, это отсутствие удушающей зависимости. Лиза только недавно вышла из трехлетнего путешествия по родильному каналу, совершая свой переход смерти-перерождения из матки в мир, и свобода, которую она начинает обнаруживать, может быть очень пугающей.

***

– Вы знакомы с правилом «восемьдесят на двадцать»? – спросил я.

– Двадцать процентов усилий выполняют восемьдесят процентов работы?

– И наоборот. Здесь это также работает. Восемьдесят процентов этого перехода, в котором вы находитесь, могут быть пройдены при относительно небольшом количестве усилий. Всё, что вам нужно сделать, это избавиться от идеи, что вы это человеческое существо на планете Земля. Смойте в унитаз это убеждение, и огромная масса засоряющих вашу систему ментальных и эмоциональных нечистот будут смыты вместе с ним.

– О, – засмеялась она, – прям вот так? Просто разделаться с моим личным маленьким взглядом, что я это человеческое существо на планете Земля?

– Ну, я не сказал, что это легко. На это потребуются кое-какие честные усилия, и уйдёт время, чтобы переработать отростки. Неужели это так много?

– Вы шутите? – спросила она.

– Это и правда много?

Она посмотрела на меня подозрительно.

– Уж не знаю, когда вы шутите, – сказала она.

– Окей, – сказал я, – это кажется, как будто много, но в действительности это просто один простой щипок в вашем мозгу. Когда эта настройка будет сделана, вы оставите далеко позади большинство уважаемых специалистов в области человеческого развития и духовности, абсолютно выйдете за пределы их карт, и сделаете огромный шаг вперёд в своём процессе.

Она всё ещё смотрела меня подозрительно.

– Если я осознáю, что я не человеческое существо на планете Земля? – спросила она.

– Я исхожу из предположения, что вы так думаете.

– Э, да, типа того.

– Ну, да, конечно, думаете, – сказал я. – Я просто предлагаю вам по-другому взглянуть на это. Подумать над этим. Не обижайтесь, но большинство людей на самом деле не умеют думать. Они думают, что умеют, но на самом деле они всячески избегают этого, а если не избегают, то быстро обнаруживают, что это не то, чем они занимались раньше.

Подозрительный взгляд стал менее подозрительным.

– Теперь вы говорите мне, что я не умею думать, но я не должна обижаться?

– Да, и это тоже непонятно?

Она задумалась, подбирая слова.

– Вы совсем оторваны от жизни?

– Конечно совсем.

Она глубоко вздохнула и выпустила воздух.

– Знаете, Джед, – сказала она, – до недавнего времени хмурый вид официантки в кафе мог испортить мне всё утро. Я красилась и причёсывалась, чтобы выйти к почтовому ящику. Сейчас я пытаюсь думать с точки зрения маленьких шагов.

– Значит, пересмотр убеждения, что вы это человеческое существо на планете Земля, будет слишком большим шагом?

Она помолчала.

– Могу я вас спросить?

– Конечно.

– Сколько времени прошло с тех пор, как вы были, ну, знаете, нормальным?

– Вы имеете в виду, как обычный человек? – спросил я.

– Да.

– Не знаю, – сказал я. – Двадцать с чем-то лет, наверное. Если вообще я когда-либо был им.

– Джед, я не осмеливаюсь допустить...

– Смелее.

– Ну, вы говорите, что вы вроде как постепенно исчезаете из существования? Становитесь всё больше и больше оторванным от жизни?

– Вроде того.

– Возможно ли, что ваши воспоминания о том, как это – быть нормальным человеком, уже не очень ясны?

– Допущение верно, – согласился я, – но я не уверен, что это имеет большое значение, как вы себе представляете. Давайте используем фильм «Матрица», чтобы составить карту. Мой персонаж, находящийся вне матрицы, говорит вашему персонажу, находящемуся внутри матрицы, в чём состоит дело: что вы живёте вымышленную жизнь как вымышленное существо в вымышленной вселенной. Я не говорю вам, что вы должны совершить побег из матрицы, но лишь что вы можете иметь невообразимо лучший опыт вашего существования в ней, если поймёте абсолютно вымышленную её природу. Большинство людей, конечно, не имеют об этом понятия, либо лишь концептуальное понимание.