Духи в зеркале психологии - [34]

Второй уровень — подсознательная деятельность мозга. Она протекает автоматически и нами не осознается, а потому нельзя четко выявить все звенья такого рода мышления.

В связи с тем что вдохновение, озарение — неотделимая часть творческого процесса, многие художники и ученые были убеждены, что именно подсознательная деятельность — главная в творчестве. «Человек, — говорил Гете, — не удерживается долго в сознании и должен убегать в бессознательное, в котором заключены его корни». Такого же мнения придерживается и ряд современных зарубежных художников, попав под влияние основоположника психоанализа Ф. Фрейда. Последний утверждал, что все душевные процессы, по существу, подсознательны, а сознательными являются лишь отдельные проявления нашей духовной жизни.

Эта точка зрения в корне неверна. Рассудочное мышление и подсознательная деятельность мозга неотделимы друг от друга.

Многочисленные исследования психологов выявили, что озарению всегда предшествует период напряженной сознательной работы, которая и запускает в ход «машину» подсознательного процесса. Приведем несколько свидетельств.

П. И. Чайковский писал: «Весь секрет в том, что я работал ежедневно и аккуратно. В этом отношении я обладаю железной волей, и когда нет особенной охоты к занятиям, то всегда умею заставить себя превозмочь нерасположение и увлечься». Рафаэль делал сотни эскизов с натурщиц и искал в течение нескольких лет образ мадонны. Тартини много работал над сонатой, мотив которой постоянно ускользал от него. И это не отдельные примеры, а закономерность.

Взаимосвязь сознательных и подсознательных процессов проследил французский математик А. Пуанкаре: «Роль этой бессознательной работы в математическом изобретении мне кажется несомненной, и ее следы можно найти и в других случаях, когда это менее очевидно. Часто, когда работают над трудным вопросом, с первого раза не удается ничего хорошего, затем наступает более или менее длительный период отдыха, и потом снопа принимаются за дело. В течение первого получаса дело вновь не двигается, а затем вдруг важная идея приходит в голову. Можно было бы сказать, что сознательная работа стала более плодотворной, так как была прервана и отдых вернул уму его силу и свежесть. Но более вероятно предположить, что этот отдых был заполнен бессознательной работой и что результат этой работы внезапно явился математику».

Из аналогичных наблюдений было даже эмпирически выведено своеобразное правило: когда бьешься долго над проблемой и убеждаешься, что сейчас решить ее не удастся, полезно на время оставить ее, с тем чтобы потом вновь вернуться к ней. Отсюда ясно, что во время такой отсрочки («период инкубации») мозг не оставляет работы над решением волнующей человека проблемы, она продолжается, но только в подсознательной сфере. Следовательно, идея из поля ясного сознания погружается в подсознание. Там она не умирает, а развивается, преобразуется, обогащается и затем возвращается в сознание в более содержательном, созревшем и обоснованном виде.

Американский психолог Г. Уоллес, изучив и обобщив большой материал, выделил четыре стадии творческого процесса: подготовка, созревание, вдохновение (озарение) и проверка истинности.

В чем же суть стадии вдохновения (озарения)?

Принципиально новое решение научной проблемы, создание художественного образа очень часто не может быть достигнуто с помощью стандартных приемов и устоявшихся истин. В этих случаях логика, пусть самая последовательная, самая железная, оказывается бессильной. Чтобы найти решение, часто необходим радикальный разрыв с устаревшими, «вечными» истинами. Вот почему так важно уметь по-новому взглянуть на привычные вещи и явления. Но это всегда сопряжено с психологическими трудностями, так как связано с ломкой устоявшегося стереотипа мышления. Так, геоцентрическая система, в классическом виде созданная Аристотелем (IV в. до н. э.) и Птолемеем (II в.), согласно которой Земля является центром Вселенной, закрепилась в науке и просуществовала более чем полтора тысячелетия. Потребовались героические усилия Коперника, Бруно, Галилея, чтобы разрушить этот стереотип. Насколько трудно вырваться из стереотипа мышления, наглядно показывают задачи-головоломки. Попросите, например, кого-либо построить четыре равнобедренных треугольника из шести спичек, не ломая их. Вы увидите, что многие не справятся с этой задачей, так как будут пытаться сложить фигуры на плоскости. Для решения же головоломки нужно разорвать «плоскостный» стереотип, перейти к объемному видению и построить пирамиду. Да, мы довольно часто оперируем шаблонами. В этом можно убедиться на простом опыте. Попросите несколько человек назвать какой-либо фрукт, часть лица, любую птицу и какого-нибудь русского поэта. В большинстве случаев получите следующие ответы: «яблоко», «нос», «курица» и «Пушкин». Если вы до того, как начнете задавать вопросы, дадите свернутую записку с этими ответами, то прослывете «телепатом».

Все это говорит о том, что в зоне ясного сознания процессы образного и рассудочного мышления протекают, как правило, по ранее выработанным стереотипам, оперируют устоявшимися понятиями в соответствии с привычной логикой. В то время как в зоне подсознательной психической деятельности эти процессы менее «дисциплинированны», что делает возможным появление неожиданных комбинаций, «сумасшедших идей». О том, что скачок к новой идее происходит интуитивно, можно судить по высказываниям Л. Эйнштейна: «Для меня не подлежит сомнению, что паше мышление протекает, в основном минуя символы (слова), и к тому же бессознательно. Если бы это было иначе, то почему нам случается иногда «удивляться», причем совершенно спонтанно, тому или иному восприятию. Этот «акт удивления», по-видимому, наступает тогда, когда восприятие вступает в конфликт с достаточно установившимся у нас миром понятий».