Дух воина - [11]
Безграничная пустота неба охватывает десять тысяч сущностей всех форм и размеров – солнце, луну и звезды; горы и реки, кусты и деревья; плохих людей и хороших; умные и глупые учения; рай и ад. Все это составные пустоты».
Пустота вашей изначальной природы такая же, как и любая пустота. Она также охватывает все, потому что она «великая» пустота. Все и вся заключены в вашу собственную изначальную природу. Ничто нельзя удержать или уничтожить: «Вечная земля ни на секунду не отделима от обычного мира феноменов, – говорил Хуэй Нэнг. – Если же смотреть на нее иначе, вы отсекаете себя от родственного вам мира, который также является вашей собственной реальностью, как и все другое».
После пятнадцати лет жизни инкогнито, Хуэй Нэнг объявил себя законным преемником пятого патриарха, доказав это всеми имеющимися у него атрибутами патриаршего статуса. Он стал известен как величайший мастер дзэн, и после смерти его труды были собраны воедино и классифицированы, как еще одна буддийская сутра. Именно он установил традиционную практику дзадзэн и определил ее следующим образом:
Он утверждал, что такая форма медитации должна практиковаться всегда, а не только во время формального сидения. Таким образом, он был глубоко убежден в том, что именно такое состояние сознания является важным для человека, меньше уделяя внимания физическому положению (позе). Он вообще считал, что продолжительное сидение не лучше состояния умершего, именно потому, что, по его мнению, истина не является результатом стояния, хождения и лежания. Он говорил: «Живой, который сидит и не лежит; мертвый, который лежит и не сидит! И тот и другой – лишь тлеющие трупы».
Когда ему исполнилось семьдесят семь лет, он сказал своим ученикам: «Соберитесь возле меня. Я решил покинуть сей мир». Когда монахи услышали эти слова, они рыдали, не скрывая слез. «По ком плачете? – спросил их мастер, – вы беспокоитесь обо мне, думая, что я не знаю, куда я иду? Если бы я не знал, я не был бы просто в состоянии оставить вас подобным образом. О чем вы плачете в действительности, так это о том, что вы не знаете, куда я иду. Если бы вы знали, вы бы не плакали, ибо не плачет знающий, что Истинная Природа вне рождения и смерти, что она не уходит и не приходит».
Лин Чи (Риндзаи)
ЛИН ЧИ (Риндзаи) (? – 866 г.г.) по праву считается одним из самых сильных мастеров во всей истории развития дзэн, а направление в учении, основанное им, стало наиболее влиятельным среди последователей философии и практики дзэн после Хуэй Нэнга. Умер он в IX веке, но вплоть до самой середины двадцатого столетия, поколения за поколениями, его последователи были ведущими дзэнскими мастерами. В XII веке его учение было принесено в Японию, где оно получило название школы Риндзаи, одной из двух главных школ дзэн, процветающих и поныне.
В то время, когда жил Лин Чи, Китай постоянно воевал с сильными и жестокими врагами. Национальный дух отличался воинственностью, а дзэн того времени характеризовался резкой прямотой и силой. Метод Лин Чи также был прям и динамичен. Он не мучился угрызениями совести по поводу тумаков, которыми он щедро осыпал зашедших в словесные или умственные дебри учеников, что сделало его известным как мастера с довольно грубым обращением. В обычных условиях подобное поведение могло вызвать обиду со стороны учеников, но в преподавании дзэн это стало способом «открывания» сознания за интеллектом.
Лин Чи (Риндзаи). С рисунка Сенгая. Япония, XVIII век.
Когда Лин Чи задавали вопрос философского или метафизического свойства, ответом была затрещина. Как можно было реагировать на подобное? Ученик не мог использовать термины логики, как и не мог обращаться за помощью к каким-либо традиционным учениям; у него не было ничего, на что бы можно было опереться. Он как бы сразу попадал в мир без причины, без обычной последовательности мыслей, к которым он привык быть привязанным. Но когда он становился откровенным в своем вопросе, все его естество уже склонялось к знанию ответа. Он отбрасывал все привычные формы думания, и это служило тому, что сознание его открывалось для прямого восприятия собственной природы.
Лин Чи также был великим ниспровергателем религиозных условностей. Он питал нескрываемое отвращение ко всякого рода окольным путям, по которым чистая, ясная истина интерпретировалась философами и книжниками. Его собственный метод выделял спонтанность и абсолютную свободу. Oн говорил: «Много учеников приходят ко мне из разных мест. Многие ил них не свободны от заблуждений объективной реальности. Я учу их прямо без подготовки. Если их проблема заключена в их неспокойных руках, я бью их по ним. А если она спрятана между глаз, я бью именно туда. Таким образом, я не нашел никого, кто бы держал себя свободно. Это все из-за того, что все они связаны бесполезными учениями их прежних мастеров. Что касается меня, то я не использую лишь один метод для всех, а разбираюсь, в чем заключена проблема, и освобождаю от нее человека.
