Дух и прах - [63]

– Либо это, либо сэндвич с холодной индейкой, – сообщил стажер, усаживаясь напротив. – Я подумал, что еще один такой ты не захочешь.

Правильно подумал. Вдобавок к моим огорчениям, у них не оказалось коки. Только пепси.

Я проглотила ее как лекарство, исключительно ради сахара и кофеина, и постаралась сообразить, с чего же начать. Солнце село, и в вагоне-ресторане зажгли яркий свет, благодаря чему наши отражения наложились на фон мелькавшего в окне иллинойского пейзажа.

– Значит, Алексис тебе не «как сестра». – Забавно, мне и в голову не приходило, что он может оказаться каким-нибудь кузеном или племянником.

– Она моя единокровная сестра, – осторожно ответил Карсон, словно готовясь к очередной сцене.

Все сошлось: его статус в организации, то, как хорошо он знал Алексис… а главное, как я поняла теперь, – странный яркий призрак, который словно объединял отца и сына тогда, в офисе Магуайра.

В музее МакУблюдок обратился к стажеру по фамилии. Когда Карсон огрызнулся, я решила, что он просто открещивается от своей принадлежности к мафиози. Пожалуй, так оно и было, только на более глубоком, сложном уровне. Наверное, придется сделать ему поблажку.

– Кстати, о лжи… – Я замолчала и посмотрела на Карсона, но тот вроде как не собирался отстаивать свою невиновность. Просто глотнул пепси и стал ждать продолжения. – Когда Локти упомянул Майкла Джонсона, ты сказал, что не знаешь его.

– Нет, – спокойно возразил стажер. – Я сказал, что не знал о планах Алексис поступить в магистратуру.

Я откинулась на сиденье, сложила руки и намекнула, что пора уже «колоться»:

– Значит, кстати, о недоговорках… расскажи, что у тебя за история с МакУблюдком. И не пытайся убедить, что никакой истории нет.

От прозвища Карсон едва не улыбнулся, но вовремя передумал:

– Рассказывать особо нечего. Они с Алексис встречались, он мне не нравился, но потом они вроде как расстались. Кажется, она дала ему от ворот поворот.

Воцарившуюся тишину нарушал лишь стук колес поезда, пока я сверлила Карсона взглядом.

– Нам обязательно нужно обсудить твое мнение касаемо того, что мне надо знать, а что нет.

Он невозмутимо выдержал мой взгляд:

– Миссис Хардвик сказала, что Алексис знала одного или даже нескольких из этого Братства. Потом парень в Институте заметил, что Джонсон и Алексис встречались. Поэтому ты знала столько же, сколько и я. Лучше нам обсудить другое, например шакала, Оостехауса и поездки в Сент-Луис.

Правда. Вряд ли его это извиняло, но…

– Ладно, – сдалась я. Ведь сама не сказала, что написала Тейлору и дала ему имя Джонсона, так что, может, нам стоит просто двигаться дальше? – Давай подведем итоги. И пообещаем больше ничего друг от друга не скрывать.

Карсон устало потер лицо:

– Дейзи, я почти двое суток не спал, плюс мы еще и неслабую заварушку пережили. Чтобы осмыслить все эти музейные штуковины, мне нужны свежие мозги, а сейчас я этим похвастаться не могу. Как и понять, зачем Джонсону и его приятелям колоть кого-то ножом, чтобы добраться до артефакта, который, как ты сказала, ничего из себя не представляет.

– Я такого не говорила. Я сказала, что это не Черный Шакал.

– А мы теперь оостехаусского так называем? Немного мелодраматично, тебе не кажется?

– А «Братство Черного Шакала» – нормально? Не я же эти названия придумала. – Когда тетя Айви так его назвала, я подумала, что имелся в виду Анубис. Может, так оно и было, но… – В музее, – начала я, пытаясь припомнить точно, – Джонсон сказал: «Это не Черный Шакал» и «Мы еще собираем нужные части». Что-то в таком роде.

– Знаешь, что он имел в виду?

– Возможно. Ну, нет, но мысли имеются. – Боже, сколько же всего надо рассказать. Указав стажеру на пиццу, я приказала: – Ты ешь – я говорю.

И рассказала ему все, что произошло с тех пор, как я очнулась на плече приятеля Джонсона: про попытку похищения, про свое энергетическое истощение, о том, как говорила с настоящей Клеопатрой и как Джонсон использовал силу фантома, чтобы освободиться. Еще высказала предположение, что ублюдок пырнул охранника, чтобы каким-то образом использовать его… – наверное, «духовная энергия» подходящий термин – для отключения сигнализации.

– Вот поэтому я так волнуюсь за Алексис, – заключила я. Пицца за время разговора успела остыть. Впервые в жизни мне не хотелось есть. – И именно поэтому придурков из Братства надо остановить. Они спокойно могут кого-то убить, но что еще хуже – они охотно украдут… духовную суть человека. Эти фантомы – частички душ…

Карсон спокойно меня слушал, но еду отодвинул. К концу моего рассказа он так сжал сложенные на столе руки, что костяшки побелели.

– Я не такой, как они, – напряженно произнес стажер. – Никогда не стал бы использовать… Я не знал… – Он замолчал и уставился в окно. Мышцы на челюсти подергивались, пока Карсон боролся со своими мыслями и эмоциями, которые я не могла определить.

Наконец он повернулся и снова посмотрел мне в глаза:

– Дейзи, прости, что навредил тебе тогда, в музее.

Ну и ну. Это было самое искреннее его извинение – причем за то, в чем я и не собиралась его упрекать.

– Карсон, я в порядке. Думаю, магия вернется, но даже если нет… – Мой голос дрогнул, и стажер дернулся. Не сильно, но заметно. Ради общего блага я вновь напустила на себя свою браваду: – Даже если нет, я все еще жива-здорова. Ты поступил так, чтобы спасти нас обоих, а не только себя. Ты вовсе не такой, как Братство.