Дух, брат мой - [6]

За центральными воротами советского диппредставительства, слева от неработающего фонтана стояли в ряд, один за другим, пять КамАЗов. Всего их было десять, но еще пять штук были разбросаны по территориям торгпредства и АЭС. Эти новенькие грузовики предназначались для внеплановой эвакуации на случай быстрого наступления моджахедов. АЭСовцы даже умудрились возвести напротив продуктового магазина свою собственную бензоколонку. Чужим бензин не давали — жмотились, за что потом сами и поплатились. Когда впоследствии мы переехали на волю под подписку о том, что аппарат офицера безопасности за нас не несет никакой ответственности, у нас бензин был всегда, а вот у «узников тюрьмы», как мы ласково обзывали тех, кто остался жить в неволе, его не было вовсе.

Хотя мы проживали на виллах, но тоже готовились к непредвиденным ситуациям. Отделению ТАСС в Кабуле выделили здание бывший хлеборезки в столовой, которая торцом выходила к больнице, а боком к стене, граничащей с воротами. Две небольших комнаты. В дальней — инженер постепенно монтировал оборудование — приемники, передающие устройства и телетайпы с телексом, пуншировочный аппарат. Дополнительная аппаратура оставалась на вилле. Как резерв могли быть использованы телетайпы государственного информационного агентства Бахтар, которые «сидели» на прямой линии с Москвой. Работали мы в крохотной комнатке, служившей раньше разгрузочной кладовкой для муки и ингредиентов, необходимых для выпечки хлеба. Там как раз умещались два стола — друг напротив друга, на которых стояли две печатные машинки и громоздились горы исписанных бумаг.

У нас был свой отдельный вход с улицы, свой городской телефон. Рядом со входом на обочине асфальтовой дорожки стоял новенький ГАЗ-66 ЗАСовской связи. Это было эн-зэ на случай полного обесточивания и отключения телетайпов и телекса. Связную машину удалось «вытащить» из 180-го полка, расквартированного близ штаба 40-й армии, только после распоряжения ЦК КПСС, поступившего армейскому командованию. Добровольно командование отдавать «врагам» ничего не хотело. Одновременно было принято решение снабдить каждого остающегося в Афганистане персональной рацией дальнего радиуса действия. Каждой организации предписывалось приобрести определенный вид радиостанций с одинаковым диапазоном частот. Однако на деле получилось все не так, как ожидали. Радиостанции приходили разномастные и хорошо работали только на разных частотах. Наши тассовские коллеги из Японии не поскупились, и мы получили четыре (одну резервную) высококачественных рации «Кенвуд». Через нее можно было слышать, узнав частоту канала того или иного контракта, все внутриведомственные переговоры. Для личных переговоров мы выбрали отдельную частоту, и время от времени ее меняли. Во время выездов в город, когда этого было делать нельзя по соображениям безопасности, включали рации на автоприем для прослушивания тех, кто пытался этому воспрепятствовать. В общем «посольские» хотели сделать как лучше, а получилось даже не как всегда, а много хуже.

Накануне вывода войск Кабул посетила большая делегация КГБ СССР. Среди прочих в ней были и бывшие ТАССовцы, в частности Леонид Бирюков, который к настоящему моменту занимался поиском и переговорами по освобождению советских военнопленных. Леня работал в Афганистане с самого начала Апрельской революции, принимая в ней самое активное и непосредственное участие. Взрывной, прямолинейный и эмоциональный, он одновременно совмещал в себе такие редкие сейчас качества, как абсолютная порядочность и честность. Уже в 82-м его голова была почти вся белая, хотя по природе к седине он был совсем не склонен. Его жене с ним жилось совсем не просто. Леня во главу угла всегда ставил работу, хотя и крепко любил свою супругу. На его вилле в районе Картейе-Сех, которая вплоть до падения режима Наджибуллы носила почетное звание «бирюковской», в то далекое время постоянно обитали «каскадеры», возвращавшиеся в Кабул после операций. Я лишь недавно узнал, что все «смутное» ельцинское время грабежей и переделов государственной собственности он посвятил вызволению из плена наших солдат, неоднократно ездил в Афганистан и буквально «вырывал» из мусульманского ада отчаявшихся вернуться домой ребят. Возвращение на родину советского пленного солдата, ставшего охранником полевого командира Ахмадшаха Масуда — тоже его рук дело. Так что, когда слышите, что Родина не забывает своих сыновей — не верьте. Родине все равно. Есть просто Люди. Такие как Леня. Они редки даже среди «своих».

В той делегации были и другие мои знакомые. Один из них, некий С., заглянул к нам на виллу и рассказал очень интересные вещи, которые произошли за последний месяц в первопрестольной. По его словам, в высшем руководстве страны происходил активный процесс брожения и разложения, инициированный ЦРУ США. «Шеварднадзе предложили пост президента Грузии», — сказал он. Сделав вид, что я в курсе событий, задал ему вопрос: «Ну и что, он согласился?». «Этого я пока не знаю, но что такое предложение последовало, это так же точно, как и то, что я сейчас стою здесь и с тобой разговариваю», — был его ответ.