Дуэль сердец - [56]

Каролина ела мало и пыталась заставить себя сосредоточиться на том, что ей говорят, внимательно слушать и хоть как-то отвечать, пусть даже не очень вразумительно. Но все это время она думала о появлении мистера Уорлингема в гостинице, о его знакомстве с сэром Монтегю и — самое главное, — узнал ли он ее.

Она вспомнила, как тогда отвернулась, чтобы тень от шляпы падала ей налицо. Быть может, он не понял, кто она. Если он ушел из гостиницы в тот момент, когда она поднималась наверх, то едва ли вернулся обратно, совершив преступление.

Он должен был убраться оттуда как можно скорее, чтобы не было свидетелей его присутствия рядом с местом преступления, и, следовательно, мог не знать, что сэр Монтегю искал ее в лесу. Почему же никто не сообщил, что он там был? Молчание сэра Монтегю означало одно из двух: или он был в сговоре с мистером Уорлингемом, или неприязнь к последнему, столь явно выраженная в гостинице, была искренней, а посему сэра Монтегю не интересовали передвижения мистера Уорлингема, и он надеялся на взаимное безразличие. Если последнее предположение верно, тогда, с точки зрения сэра Монтегю, чем меньше людей замешано во всей этой истории, тем лучше.

Однако воры и негодяи поддерживают друг друга, и у сэра Монтегю вполне могла быть веская причина не выдавать мистера Уорлингема. О Господи, как же ей быть?

У Каролины голова пошла кругом, пока она пыталась разобраться и составить ясное представление о ситуации. Но это было совершенно невозможно. Каролина испытала громадное облегчение, когда длинный обед подошел к концу и дамы вышли из столовой, оставив джентльменов наслаждаться портвейном.

— Не заставляйте нас долго ждать, милорд, — произнесла миссис Миллер игривым тоном, обращаясь к лорду Брикону. — В большом зале должны начаться танцы, и мы будем с нетерпением ждать кавалеров.

Лорд Брикон холодно поклонился, и миссис Миллер, сверкнув улыбкой в сторону мистера Уорлингема, последовала за остальными дамами.

Платье на ней, как и говорила Мария, действительно было вызывающим: из ярко-зеленого шелка, с низким вырезом, полностью открывавшим грудь. Когда она сидела, то казалось, будто выше пояса на ней ничего не надето. Завитые волосы украшали ярко-красные перья. Судя по тому, как уверенно она держалась, из всех сил пытаясь убедить приглашенных, что сегодня она воистину полноправная хозяйка, Каролина не сомневалась, что для миссис Миллер это лишь репетиция того дня, когда она действительно станет хозяйкой замка.

Дамы разговаривали и сплетничали в гостиной более двух часов, прежде чем стало слышно, как из столовой довольно шумно выходят джентльмены. Каролина, сидевшая рядом с Харриет, заметила, что та следит за дверью, ожидая момента, когда покажется мистер Страттон. Когда он появился, Каролина воспользовалась случаем и, оставив Харриет, вошла в комнату, примыкавшую к гостиной.

Комната была небольшой, пользовались ею редко, поэтому она производила ощущение холодной торжественности. Но сегодня цветы смягчали впечатление от массивной мебели и темных гобеленов на стенах. Застекленные двери выходили на террасу. Каролина подошла к ним и остановилась, глядя в парк. Дорожки рядом с домом освещались фонарями. Огонь в них мерцал и колебался от ночного ветерка. Чуть дальше виднелось озеро, переливающееся серебром, и темные, неподвижные кроны деревьев.

Но Каролина почти не замечала манящей прелести парка, не слышала она и отдаленного звучания скрипок, заигравших вдалеке вальс, мечтательный и мелодичный. Она так углубилась в свои мысли, что вздрогнула, услышав позади себя голос:

— Добрый вечер, леди Каролина.

Она резко повернулась. В дверях гостиной стоял мистер Джервас Уорлингем. Губы его улыбались, но в выражении глаз было нечто, заставившее Каролину поежиться.

— Прошу прощения, сэр?

В ответ он закрыл за собой дверь и прошел в комнату.

— Я сказал, — повторил он, — добрый вечер, леди Каролина.

— Я слышала вас, сэр, но вы, должно быть, ошиблись. Меня действительно зовут Каролиной, но я мисс Фрай, компаньонка леди Брикон.

Мистер Уорлингем засмеялся неприятным смехом.

— Отличная шутка; я едва поверил, что меня не разыгрывают, когда впервые увидел вашу милость! Значит, вы действительно изображаете компаньонку. Черт побери, над этой шуткой будут смяться во всех клубах Лондона!

— Вот как? Значит, у этих людей, к сожалению, превратное чувство юмора, ибо я не вижу в своем положении ничего особенно смешного, сэр.

Мистер Уорлингем облокотился на каминную полку, взглянул на Каролину и опять засмеялся.

— Вы отлично ведете рискованную игру, — произнес он, — но, мне кажется, ваша милость знает, что в моих руках козырь.

— Вот как? — холодно осведомилась Каролина.

— Честно говоря, — продолжал мистер Уорлингем, — мы с вами можем легко прийти к соглашению. В ваших руках, милая моя леди Каролина, есть одна очень хорошая карта, но, по-моему, все остальные — у меня.

— Боюсь, сэр, — холодно сказала Каролина, — вы говорите загадками, которые я не понимаю и не очень-то хочу понять. Я удаляюсь, с вашего позволения.

— Напротив, леди Каролина, вы будете благоразумны и, ради собственного же блага, останетесь и выслушаете меня, — возразил мистер Уорлингем. Тон, каким это было сказано, заставил Каролину остановиться, хотя она и направилась к двери.