Дуэль сердец - [23]

— Но все-таки, мне кажется, это длинный путь, а письмо можно было бы легко доставить по почте, — сказала миссис Эджмонт. — Впрочем, если это доставит тебе радость, дорогая Каролина, полагаю, вреда здесь не будет.

Каролина спешно направилась к двери.

— Напишите письмо сразу же, — умоляюще сказала она. — Кузина Дебби, пожалуйста!

— Да, конечно, немедленно, — согласилась миссис Эджмонт, пытаясь на ощупь отыскать лорнетку. Каролина уже почти совсем закрыла за собой дверь, когда услышала возглас: — Каролина, Каролина!

— Что такое?

— Ты забыла сказать, как зовут эту девушку.

— Да, действительно, — отозвалась Каролина. — Ее зовут Каролина Фрай.

— Надо же, у нее то же имя, что и у тебя, — заметила миссис Эджмонт.

— Да, странно, не правда ли? — ответила Каролина. — Но я всегда говорила, что у меня ужасно заурядное имя.

Каролина поспешила наверх к себе. Здесь она написала записку для Харриет Уонтидж. Запечатав конверт сургучом, она собственноручно отнесла его на конюшенный двор.

— Чего желаете, миледи? — спросил старый Гарри.

— Я хочу, чтобы грум немедленно отвез это письмо в Какхерст, в дом священника, — сказала Каролина. — Ответа ждать не нужно.

— По мне, так чудное это приказание, миледи. Коли грум проделал такой путь, так принято ему стаканчик поставить, да и лошади дать в конюшне передохнуть.

— Мне мало дела до того, что принято, — сказала Каролина. — Скажи посыльному, Гарри, что он должен доставить письмо и тут же отправляться назад. Вот полгинеи. Передай ему от моего имени, что он может доехать до ближайшего постоялого двора, там выпить свой стаканчик эля и поставить лошадь в конюшню на отдых. Но чтобы в доме священника он не задерживался. Понятно?

— Очень хорошо, миледи. Может, это вы теперь так по-новому в Лондоне выучились, но, ей-богу, мне этого не понять.

Оставив старого конюха, Каролина вернулась в дом. Он мог с ней не соглашаться, но она знала, что ее приказания будут выполнены. Теперь можно не бояться, что Харриет ответит на ее письмо отказом.

Каролина почувствовала, как ее охватывает возбуждение. Накануне ночью она лежала без сна, тревожась, пытаясь придумать, как помочь лорду Брикону, и вот теперь свершилось чудо. То, что она замыслила, — опасно, но Каролина не сомневалась, что справится.

«Я же не делаю ничего дурного, — успокаивала она себя. — Я просто хочу помочь человеку. Я проявляю доброту и бескорыстие. И потом, в положении компаньонки мне просто придется безукоризненно себя вести, стать уступчивой и очень, очень женственной».

С этими мыслями Каролина вошла к себе в комнату и скорчила гримаску собственному отражению в зеркале. Определенно, она была мало похожа на компаньонку.

В ее прелестном лице было что-то явно аристократическое, а рыжевато-золотистые локоны непокорно и своевольно разлетались вокруг лба и маленьких ушей. Каролина схватила щетку и попыталась пригладить волосы, но они не слушались. Через мгновение она бросила щетку на туалетный столик, пересекла комнату и яростно дернула за шнурок звонка.

Прошло всего несколько секунд, как послышались быстрые шаги Марии, и та торопливо вошла в комнату.

— Господи, миледи, я думала, вы заболели. Звонок был до того громкий, что я аж подскочила от испуга.

— Мария, начинай укладывать мои вещи, — велела Каролина.

— Ваша милость уезжает? — спросила горничная.

— Да, и ты поедешь со мной.

— Ох, миледи, уж как я рада! До чего обидно мне было, что в Лондоне за вами ходит эта упрямая старая карга из Валкен-хауса. Она мне заявила: «Здесь мне положено заботиться о леди Каролине. Я поступила сюда, когда ее на свете не было». А я ей в ответ: «Если б вы сказали, что служили здесь, еще когда и самого дома не было, я б и то не удивилась». С тех пор, миледи, она меня возненавидела. Нагрубила я, это верно, да как же было стерпеть, что она отняла вас, и это после того, как вы сами выбрали меня своей собственной горничной!

— Да, конечно, — рассеянно согласилась Каролина. — Но едем мы не в Лондон.

— На сколько дней мне брать одежду, миледи? Каролина подошла к приоткрытой двери и плотно ее затворила.

— Послушай, Мария, — спросила она, — ты умеешь хранить тайну?

— Вы же знаете, миледи, что умею.

— Тогда согласна ли ты мне помочь? Каролина говорила без тени улыбки.

Мария широко раскрыла глаза. Лицо ее с улыбчивым, вечно не закрывающимся ртом стало серьезным. Она помолчала, а потом тихо, необычным для себя тоном сказала:

— Миледи, да я жизнь за вас готова отдать. Вы же знаете.

— Спасибо, Мария. Я знаю, что могу на тебя положиться, — произнесла Каролина. — Так вот, мы едем по делу чрезвычайной важности. Нужно помочь одному человеку — он в большой опасности.

Мария крепко стиснула руки:

— Ох, миледи, стало быть, это… поездка во имя любви! На мгновение слова ее поразили Каролину. Она застыла на месте. Внезапно лицо ее стало удивительно красивым, а глаза засияли необычным светом.

— Знаешь, Мария, наверное, ты права, — тихо сказала она. — Это путешествие во имя любви.

ГЛАВА 4

Каролина наклонилась и выглянула на дорогу. Карета быстро мчалась вперед. Экипажи лорда Валкена изготавливались с расчетом на быструю езду, а новое дорожное покрытие, придуманное Макадамом