Дуэль сердец - [20]

— Но если этого не произойдет, то мистер Уорлингем станет наследником, — сказал лорд Валкен.

— Совершенно верно, — согласился лорд Милборн.

— Как он выглядит? — спросила Каролина.

— Боюсь, что не имел удовольствия познакомиться с ним, — с мягкой улыбкой ответил лорд Милборн. — Я помню его отца. Это был темноволосый человек вспыльчивого нрава; его вечно мучили приступы подагры — они держали его в состоянии постоянного бешенства. Но сына его я не встречал. Не удивлюсь, если окажется, что он так же не горит желанием встретиться со мной, как и я — с ним.

— Вы действительно думаете, что это он убил мистера Розенберга и попытался сделать так, чтобы за это арестовали лорда Брикона? — спросила Каролина, затаив дыхание.

— Ну, Каролина, не нужно приписывать мне слова, которых я не говорил, — ответил лорд Милборн. — Я сказал только, что у меня есть некоторые подозрения, но большего я на себя не возьму.

— Каролина, не надоедай его милости, — сказал лорд Валкен. — Не могу понять, что случилось с твоей матерью. Поднимись наверх и поищи ее.

Каролина отправилась исполнять поручение. Когда маркиза, которая вынуждена была задержаться, чтобы проследить за укладкой вещей, спустилась вниз, Каролина прошла в свою комнату и долго стояла у окна, глядя на море.

Лорд Брикон в опасности! Один раз она его спасла — ведь если бы в тот вечер у него не оказалось алиби, ему было бы трудно доказать, что он не участвовал в убийстве Айзека Розенберга. Более того, если бы она не поторопила его и сэр Монтегю с грумами обнаружили его на просеке, они бы нашли и подложную записку, и письма Мелиссы, которые стряпчий привез с собой.

Тогда было бы почти невозможно доказать его невиновность, а мистер Джервас Уорлингем имел бы полное основание надеяться на титул и фамильные поместья.

Не следует ли ей предупредить лорда Брикона, что в будущем подобные попытки могут повториться? Но как написать об этом в письме и как, в самом деле, объяснить столь близкое знакомство с его делами, не признавшись, кто она такая, и не нарушив слово, данное лорду Милборну? Запутанная история!

Каролина вздохнула. Все-таки трудно забыть лорда Брикона. Какой он красивый, какой сильный! Как сказал лорд Милборн, в его внешнем облике есть нечто, отличающее его от других мужчин. Но разве это защитит его от предательства? Даже самый сильный человек может пасть жертвой низкого интригана, который пойдет на любое преступление, чтобы добиться своего.

«Нужно что-то делать», — сказала себе Каролина, но что — она понятия не имела.

И все же она постоянно думала о лорде Бриконе. Каждое мгновение, если она не помогала отцу с матерью или не была занята разговором с лордом Милборном, Каролина размышляла о нем и о подстерегавшей его опасности. Не раз она подумывала, не признаться ли лорду Милборну в том, какую роль она сыграла в тот вечер, но Каролина понимала, что ничего от этого не выиграет. Подозрения с лорда Брикона сняты, и она лишь распишется в собственной глупости — доверилась такому явному проходимцу, как сэр Монтегю Риверсби.

В эту ночь Каролина лежала без сна, лишенная покоя, словно волны, которые с шумом бились под ее окном. Ей хотелось поделиться с кем-нибудь своими сомнениями и попросить совета. Она была достаточно честна и понимала, что боится вернуться в Лондон. У нее не было желания вновь встретиться с сэром Монтегю; распространившиеся о ней слухи беспокоили ее гораздо больше, чем она призналась в том миссис Эджмонт.

Трудно представить, что мог рассказать сэр Монтегю. Едва ли всю правду, так как при этом выставил бы себя на посмешище: зайти так далеко и упустить добычу в тот момент, когда она попала в руки. Тем не менее, он мог бросить тень на ее репутацию. Каролина прекрасно это понимала; уже одно то, что вечером она каталась с ним наедине, само по себе было неблагоразумно и могло навлечь на нее самое строгое осуждение со стороны светского общества.

— Какая же я была глупая! — громко сказала Каролина.

В то же время она не могла полностью раскаиваться в своем поступке.

Если бы она не оказалась в «Собаке и утке», то никогда бы не встретилась с лордом Бриконом. Вспомнив его поцелуй, Каролина покраснела в темноте и тут же почувствовала укол ревности: он поцеловал и Зару — эту странную, экзотичную укротительницу, — столь же легко и с таким же чувством. С его внешностью, положением и состоянием, в его жизни, должно быть, существовали десятки, если не сотни женщин, и горько было вспоминать его слова, что больше они не встретятся.

В эту ночь Каролина познала и ревность и страдание. На следующее утро, когда она прощалась с родителями перед их отъездом в Дувр, у нее под глазами залегли темные круги, но и это, и ее апатию родители приписали печали расставания.

— Каролина, постарайся хорошо себя вести, — сказала леди Валкен, уведя дочь из холла в гостиную. — Я очень боюсь оставлять тебя, милая.

— Не волнуйся, мама, — сказала Каролина. — Поезжай, наслаждайся и поправляйся, как следует. Если ты будешь беспокоиться, поездка окажется бесполезной, а папа так на нее надеется.

— Я знаю, — мягко ответила леди Валкен.

В шляпе, украшенной перьями, она выглядела очень молодо и была необычайно хороша; трудно было поверить, что она — мать семнадцатилетней девушки. В тридцать шесть лет Серена Валкен была в полном расцвете своей красоты. Лицо ее, всегда спокойное и прекрасное, стало еще ослепительнее — оно сияло счастьем прожитых лет. Пожалуй, впервые Каролина увидела свою мать в новом свете — как женщину — и смогла понять, как велика любовь отца, как он гордится своей женой.