Дуэль - [24]

— Что ты хочешь сказать? — удивленно спросил я.

— В твоем рассказе, папа, много нестыковок. Факты, которые ты привел, очень противоречивы и не складываются в единую картину.

— То есть?

— Почему, например, Адриан живет у убийцы, хотя знает, что в любой момент может стать очередной жертвой?

— Я уже объяснял, что он…

— …боится попасть в приют для бездомных животных. Слабый аргумент. Такие отговорки свойственны дебилам, а ты описываешь его как умного, проницательного парня. Пойдем дальше. Что-то я ни разу не слышал об «Энимал фарм», хотя, по твоим словам, это крупная организация по защите животных, широко известная во всем мире. И что это за передвижная операционная и лаборатория? Честно говоря, они вызывают у меня подозрение. Только у нас в округе имеется по меньшей мере тридцать ветеринарных лечебниц. К чему этот цирк с передвижным госпиталем?

— Но это же американцы! — обиженно воскликнул я, хотя сам чувствовал некоторую нелогичность своего рассказа. — Они всегда во всем перебарщивают. Кроме того, существуют одержимые люди, которые готовы потратить бешеные деньги на то, чтобы спасти жизнь животному. Со мной в организации обращались просто замечательно.

— Да? А ну-ка повернись ко мне задом, папочка!

— Что?

Джуниор снисходительно улыбнулся, как будто говорил с дряхлым стариком, выжившим из ума.

— Ты же сам сказал, что у тебя на заднице появилась рана, о происхождении которой ты ничего не знаешь. Во всяком случае, ты уверен, что получил ее не в драке с Адрианом.

— Ну и что из этого?

— Поворачивайся, я сказал!

Я повернулся с обреченным видом, точно больной, у которого врач признал геморрой, и тут же почувствовал, как в заднюю часть моего тела впились когти Джуниора. Он раздвинул мою шерсть. Я готов был провалиться сквозь землю, зная, что Синяя Борода в этот момент тоже рассматривает мою задницу.

— Так-так, ну теперь мне все понятно, — услышал я голос сына. — Вот укол от иглы со снотворным. Его почти не видно, но на коже осталось покраснение. От меня ничего не укроется!

Джуниор принялся копаться в моей шерсти с таким остервенением, как будто искал юркнувшую туда мышь. Тщательно исследовав одну половину моей задницы, он перешел к другой.

— Ну вот! — наконец воскликнул Джуниор. — Так я и знал, что обязательно что-нибудь найду!

Его лапа застыла на месте.

— Черт побери! — послышался изумленный голос Синей Бороды.

— Что вы там такое увидели? — нетерпеливо спросил я, опасаясь, что эти двое обнаружили на моем теле нечто ужасное, например рак кожи.

— Тут что-то странное, папа.

— Да не тяни, говори наконец, в чем дело! — потребовал я. — Скажи, что ты там увидел!

— Я вижу выбритое место, с которого взяли пробу мышечной ткани величиной с горчичное зернышко. Пятно на коже закрашено оранжевым антисептическим средством.

— И это все?

— Да, папа, это все.

Я наконец отряхнулся и повернулся к ним мордочкой.

— Мне кажется, эти ветеринары взяли у тебя в передвижном госпитале пробу ткани, — с важным видом заявил Джуниор.

— Пока ты был без сознания, Френсис, эти мерзавцы украли у тебя кусочек плоти, — поддержал его Синяя Борода.

— Это еще ничего не значит, — мрачно сказал я. — Ветеринары берут обычно пробы для анализа, чтобы установить, чем больно животное, и сделать выводы о состоянии его здоровья. Это свидетельствует об их заботе, а не о каких-то тайных махинациях! А иначе как вы объясните запасы корма, собранные в подвале дома? Или вы думаете, что все там отравлено крысиным ядом?

— Ну, если крысиный яд так приятен на вкус, как этот корм, то я готов им питаться, — заявил Синяя Борода и захохотал над собственной шуткой.

— Хочу заметить, папочка, что ветеринары обычно не берут пробы ткани без особой на то причины, а ограничиваются анализом крови, — сказал Джуниор. — Как бы то ни было, но мне кажется, что во всей этой таинственной и запутанной истории ключевой фигурой является призрак с горящими глазами, которого ты видел на том месте, где обнаружил труп. Если этот парень — действительно убийца, то почему он не расправился с тобой? А если он только свидетель, то почему убежал от тебя?

Я уже хотел выложить им и свой странный сон, который никак не выходил у меня из головы — я чувствовал, что в нем зашифрована какая-то важная информация, — однако вдруг ощутил сильную усталость, которая, должно быть, была следствием длительного обморока, и решил отложить рассказ о странном сне.

— Папа, постарайся, пожалуйста, припомнить, было ли увиденное тобой в заснеженном саду существо животным или человеком?

— Я не могу однозначно ответить на этот вопрос, сынок, — раздраженный его настойчивостью, сказал я. — Моя память похожа сейчас на поврежденный жесткий диск. Снотворное, которое мне ввели с помощью иглы, оказывается, причинило мне больше вреда, чем я предполагал. Я чувствую себя совершенно разбитым. Тем не менее меня не оставляют мысли о наших братьях и сестрах, которые находятся сейчас в стеклянном доме под надзором садистов и подвергаются смертельному риску. Кто знает, какие ужасы грозят им там и что им приходится сносить от хозяев. Скорее бы уж они оказались под надежной защитой членов организации «Энимал фарм»!