Друзья - [45]
— Дядя оставил все свои деньги одной женщине.
Мы переглянулись. Это, наверное, Яёи Коко.
— У него оказалось на удивление много сбережений. — Мужчина смахнул платком повисшую на кончике носа капельку пота несуразным носовым платком в крупную клетку. Мог бы в день похорон и белый носовой платок приготовить, между прочим. — Дядя написал, что адрес этой женщины надо узнать у вас.
— А что, он оставил письмо или записку? — вскинулся Кавабэ.
— Да, — скучным голосом ответил мужчина. — Он написал, что в случае его смерти надо обязательно связаться с кем-нибудь из вас троих.
Это прозвучало для нас как гром среди ясного неба.
— Это все из-за меня. Это я придумал. Мертвеца захотел увидеть… — сипло сказал Кавабэ.
— А ну, не плачь. — Я посмотрел на трубу крематория. Я подумал, что дед сейчас бы сказал то же самое: «А ну, не плачь». Но Кавабэ, наоборот, заплакал навзрыд.
— Там было написано три имени. Но я поначалу не понял, что это вы. Ведь…
— Ведь мы дети, да? А вы не думали, что это могут быть дети… — Я посмотрел на него. Он отвернулся. Потом немного растерянно сказал:
— Ну да, что-то вроде того. — Мужчина встал со скамейки. — У него ведь никого не было. Он всю жизнь делал, что хотел. Никто ему был не указ.
…Мужчина ушел.
Белый дым поднимается из трубы и тает в голубом небе. Я широко распахиваю глаза и бездумно слежу за дымом. Перед тем как окончательно исчезнуть в небе, дым, подхваченный небесным ветерком, радостно подрагивает, покачивается, плывет. Я не могу не следить за ним. Я буду смотреть до последнего, пока еще будет на что смотреть…
Дедушкины кости — белые-белые. Есть прямые, есть изогнутые. Люди подходят парами, стоя с обеих сторон от подноса с костями. У каждого в руке две палочки. Они вместе берут своими палочками с подноса какую-нибудь косточку и осторожно кладут в урну для праха.
Мы с Кавабэ, умирая от страха, подняли палочками изогнутую косточку, похожую на стебель орхидеи, и опустили ее в керамическую урну. Работник крематория сказал: «Это горловая кость. Она крайне редко сохраняет после сожжения свою изначальную форму». Мы покорно выслушали это объяснение. Теперь дед далеко-далеко. Мы больше его никогда не увидим. Когда я первый раз посмотрел на его кости, у меня почему-то появилась слабая надежда на то, что, может быть, он переродится… А сейчас я вдруг очень ясно понял, что ничего такого не произойдет. И, как ни странно, от этого мне вдруг стало очень спокойно. Я весь наполнился этим спокойствием.
Если бы дед не умер, если бы он жил дальше, то я, наверное, много о чем успел бы с ним поговорить. Я мог бы с ним советоваться. Например, рассказать ему о том, что я ужасно боюсь вступительных экзаменов и страдаю от того, что все еще не решил, кем хочу быть, когда вырасту… Следующим летом мы бы опять ели все вместе арбуз и запускали фейерверк… А потом бы я вырос и мог бы пойти с дедом жарить окономи-яки и пить пиво… Но ничего этого я сделать не смогу. И это невероятно грустно. Жалко до слез. Но если вдуматься, то жалко только меня. Ведь дед прожил прекрасную, долгую, полную событий жизнь. Я понял это, когда смотрел на эти белые-белые кости. Он действительно жил с удовольствием. И я тоже должен прожить свою жизнь именно так. По-крайней мере, я должен попробовать. «Я постараюсь», — сказал я про себя, обращаясь к деду.
Наконец раздался резкий сухой звук, и керамическую урну с прахом закрыли крышкой. Летние каникулы кончились.
15
— Сегодня на дополнительные занятия не надо!!! — сказал Кавабэ в обеденную перемену. Был первый четверг октября. — Они завтра начинаются.
Мы с Ямаштой кивнули.
После уроков мы отправились в дедушкин дом. Весь двор был покрыт цветущей космеей. Не особо высокой, да и цветы были не очень крупные, но среди пробивающихся тут и там сорняков они горели, как маленькие костры.
— Интересно, что станет с этим домом? — спросил Ямашта и погладил оконное стекло. — Наверное, на его месте построят многоквартирный дом.
Дверь была закрыта на ключ. На ручке лежал слой песчаной пыли. Кавабэ молча бродил по двору, потом вдруг резко сел на корточки, нога его подергивалась, как сумасшедшая.
Завтра дедушкин дом снесут. Дом стоял пустым всего лишь месяц, но за это время он здорово одичал. И зеленый водосток, и бежевые доски, которыми обита стена, — все как-то потускнело, сделалось мрачным. Я заметил, что веревка, на которой дед сушил белье, куда-то делась. Наверное, ее сняли еще в день похорон…
Мы еще немного постояли во дворе, помолчали, глядя на космею. Потом пошли к выходу. Миновав дверь, Ямашта вдруг оглянулся и посмотрел на каменную приступку — ту самую, на которую он когда-то поставил тарелку с сашими.
— Пошли. — Кавабэ уткнулся в букет из цветов космеи и ускорил шаг.
— Я так не могу, — сказал Ямашта. — Я чувствую себя ужасно, когда думаю о том, что когда-нибудь забуду про это место. Я не хочу забывать.
И я не хотел забывать. Я чувствовал себя точно так же, как он. Когда я оставался наедине с собой в своей комнате, я всегда вспоминал деда. И чем больше я вспоминал, тем больше мне казалось, что я не могу вспомнить всего, что было. Что я упускаю что-то очень важное. И от этого я просто места себе не находил.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Быть любимым. Это все, к чему стремится герой романа молодого французского писателя Акселя Сандра. Не зная, кто его родители, он с детства привык оказываться в разных приемных семьях, где он чувствовал большее и меньшее участие. Но не более того. И как только он узнаёт, что обладает выдающимся интеллектом и впервые чувствует интерес к своей персоне, он начинает думать, что добившись успехов в учебе, сможет снискать внимание и любовь окружающих. И поэтому упорно трудится: в интернате, в школе, в институте. Раскладывая свои мысли и чувства по папочкам, герой Акселя Сандра поступает на медицинский факультет, оканчивает учебный год с отличием, получает возможность пройти оплачиваемую стажировку, вливается в компании сокурсников.
Лето всегда пахнет луговыми цветами, любовью и счастьем. Безмятежность июльских дней — это застывшее время, когда секундная стрелка трепетно останавливается, оглядывается по сторонам и понимает, что спешить ей совершенно точно некуда.Сбежав из пыльного и душного Стокгольма и окунувшись с головой в хуторскую жизнь, Адам и Мари-Лу подарили это лето друг другу, утонув в воспоминаниях, спорах, смехе. Их связывает череда летних каникул, прогулки по красивейшему лугу, окрещенному «бронзовым веком», и наивное детское «я хочу, чтобы мы всегда были вместе».
Благодаря роману Стефана Касты «Притворяясь мертвым» вы узнаете, какова цена дружбы и есть ли альтернатива мести.Подросток Кимме находится между двумя мирами. В одном, более близком, — вечера в «пряничном» домике с приемными родителями Кристин и Джимом, тушеный цыпленок с ломтиками моркови и книги. В другом, чуждом ему, — вечеринки, совместные походы и первая любовь.Пытаясь влиться в компанию ради девушки, в которую влюблен, Кимме отправляется с приятелями в лес на выходные. Понаблюдать за птицами. Никто не мог и предположить, чем это закончится для Кимме: он оказывается брошенным в лесу, с серьезным ранением и слабой надеждой на спасение…«Притворяясь мертвым» — книга о выборе, совести и способности прощать.Роман Стефана Касты, лауреата премии Астрид Линдгрен, был отмечен Августовской премией и почетным знаком Нильса Хольгерссона.
«Никто не спит» известной шведкой писательницы Катарины Киери — роман о самом тяжёлом, о немом горе потери. Элиасу шестнадцать, он замкнут, закомплексован и зациклен лишь на одном: три года назад его жизнь изменилась навсегда, мама ушла из дома и не вернулась. Годы идут, а жизнь так и делится на строгие «до» и «после». Он написал маме 120 писем, и пока никакое «после» для него просто не складывается. Вежливое молчание с отцом, отсутствие друзей в школе… Хобби и досуг тоже остались в той жизни. Три года — настоящая пропасть, и в одиночку ее не перешагнуть.