А где наш толстенький император?
Серёга стоял по колено в грязи у подножия горы. Он не собирался воевать со мной, сопротивляться. Он просто стоял и ждал… Смерти? Все его подбородки слегка тряслись от страха, и камешки на грязной одежде не сверкали. Но Сережка внезапно вспомнил, что он император многомиллионной страны. И негоже императору…
Опустился недалеко от него на землю. Да какое там на землю? В грязь вляпался, в мокрую, ледяную осеннюю грязь босыми ногами. А вы думали, во льду я в костюме-тройке был?
Минуту спокойно и равнодушно изучал напряженное лицо бывшего друга. Странно, но злости или ненависти к Серёге у меня не было. Обида была, но не более того… Просто я больше не хотел его видеть. Лет двадцать хотя бы… У него тоже есть обязанности — те миллионы чернецов, что под рукой Императора. Те, кто ему присягнул, кто ему поверил, кого он честно защищает. Это я видел сейчас отчетливо. Я покачал головой и отвернулся от толстяка.
Мои лианы отыскали среди камней и щебня изломанное тело Тори-жреца. Тихо поднял чернеца на проклятую площадку, где решил соорудить из ветвей и камней небольшую часовенку, что ли… Или усыпальницу. Что получится. Ведь малыш сделал главное — помог мне вырваться из плена. Помог своей смертью. Как мне его отблагодарить?
Ладно, всё потом… Сейчас надо к моим людям лететь… И на Полюс заглянуть обязательно — вдруг там кто у Снежка остался.
