Дружина окаянного князя - [13]

– Твой отец князь Владимир, думаю, и сам захочет с тобой замириться, если ты согласишься.

– А я не могу согласиться, так как это означает признать Бориса не просто старшим, но и более законным. Мой отец отослал от себя мою мать Рогнеду в Полоцк вместе с Изяславом, но если Изяслав поднимал на него руку, то я-то не поднимал. Я всегда его чтил и чтил своих старших братьев, но когда я стал старшим, то он отвернулся от меня. Он хочет видеть своим наследником Бориса. А что такого сделал Борис? Просто отец видит во мне калеку! Но я докажу ему и всем, что помимо силы всегда можно положиться и на ум.

– А ты считаешь умным вот так вот стоять в стороне, когда твои подданные взывают к тебе?

– Нужны законы. Нужны настоящие законы, которые будут одними по всей Руси, а без этих законов не будет правосудия. Что мне им сказать?

В это время князь Ярослав увидел, что народ решил всё же прорваться к нему и его дружинникам не удержать их. Новгородцы смяли пытающихся не пустить их внутрь дружинников и вошли в палаты.

Княгиня Анна с младенцем Рюриком вышла, понимая, что князю лучше говорить с разъярёнными новгородцами одному. Ярослав заставил себя встать на ноги и, несмотря на жуткую боль, пошёл навстречу ворвавшимся.

– Что вам надо?

– Княже! Бесчинства, творимые варягами, не знают меры! Они порочат замужних жён и забирают жизни! Призови их на суд и накажи!

Князь Ярослав посмотрел на новгородца. Открытый и честный человек, подумал о нём Ярослав, только как ему объяснить, что без этих варягов ему не справиться?

– А ты сам в чём варягов обвинить желаешь? Они воины, и если они и вздёрнули подол какой-нибудь жене, то пусть её муж с них и спросит.

– Так ведь беззаконно это, и спрашивай не спрашивай, а чести это не вернёт и тем паче убиенных не поднимет из могилы. Я, князь, к тебе пришёл не потому, что тебя, калека, уважаю, а потому, что сам в стародавние времена с отцом твоим на Киев ходил и видел в тебе самого Владимира. Коли ты не можешь со своими псами совладать, то тьфу на тебя! Ты нам не князь!

Сказав это, новгородец повернулся спиной к Ярославу и пошёл прочь. Выйдя на крыльцо, этот муж закричал:

– Новгородцы! Братья! Князь Ярослав нам не защитник. Так сами защитим себя! Обнажим топоры и спросим с пришельцев цену, которую стоят наши жизни!

Ярослав слышал эти слова и понимал, что остановить такую толпу невозможно. Несколько дружинников и воевода подошли к князю.

– Собираемся и уходим в Ракому. Переждём бурю, – медленно произнёс князь Ярослав.

– Княже, у нас сейчас под рукой почти две тысячи воинов. Если выступим, то либо новгородцев образумим, ибо варягов заставим уняться.

– Нет! Мои люди из дружины мне ценнее и новгородцев, и варягов. Уходим в Ракому. Пусть сами разберутся!

Ракома находилась недалеко от Новгорода. В этом селе князь Ярослав приказал возвести себе терем, чтобы там отдыхать от шумного торгового города.

– Если новгородцы перебьют варягов, то мы вместо того чтобы использовать их в борьбе с твоим отцом, должны будем ждать удар и оттуда, – проговорил воевода, которого звали Будый.

Ярослава и Будого связывала не просто дружба. Хвастливый воевода долгие годы был пестуном Ярослава, то есть воспитателем. Конечно, князь, когда вошёл в возраст, далеко не всегда слушался своего наставника, но, бесспорно, доверял ему. Княгиня Анна относилась к Будому иначе. Княгине он не нравился, и более того, ей казалось, что его похвальба неуместна и зачастую вредна.

– Нет, Будый, – возразил Ярослав, – мы сейчас уйдём в Ракому и побережём жизни наших людей. Они нам ещё пригодятся. Варяги могут стать нам куда большими врагами, чем соотечественники.

Спустя несколько часов князь вместе со своими людьми покинул город Рюрика.

Князь Ярослав ехал на своей спокойной и старой кобыле вместе со своими людьми по городу. Тот превратился в поле битвы. Варяги пытались оказывать сопротивление, но не могли выстоять, так как многие находились во хмелю или же вовсе спали пьяными.

Новгородцы безжалостно лишали их жизни, и князь Ярослав понимал, что теперь ему не с кем противостоять отцу. Жители Новгорода, видя князя, смеялись над ним. Ярослав знал, что выглядит он вовсе не как князь, а скорее как торгаш. Он уже привык, что когда он едет верхом, то все над ним потешаются, но ехать в телеге было бы ещё хуже.

– Хромой князь! – крикнул один из новгородцев. – Ты позвал сюда собак заморских, а мы их повыведем. Ты не держи обидку на нас! Беги отсюда, мы тебя не тронем!

Ярослав ничего не ответил, а лишь крепче стиснул зубы. Зря смеёшься, подумал Ярослав, глядя на новгородца. Я хромой, но не трусливый. Я не убегаю от вас, а сохраняю жизни преданных мне людей.

– Ярослав, – обратился к князю воевода Будый, – может, всё-таки придём на помощь варягам? Их сейчас бьют сотнями! Мы будем бить новгородцев тысячами.

– А те будут бить нас. Нет. Я отомщу за варягов, но по правде они заслужили смерти.

Будый покачал головой, понимая, что, видимо, скоро самостоятельное княжение Ярослава закончится.

– Князь, а ведь твой отец не простит тебя и бросит в подземелье, как твоего брата Святополка. Если мы не выстоим в борьбе с ним, то единственное, что нам остаётся – бежать прочь!