Дружба, № 4 - [2]

Скульптор кивнул, но тут же сделал поправку:

— Авторов трое: архитектурную часть выполнили академик Владимир Алексеевич Щуко и архитектор Владимир Георгиевич Гельфрейх. А ваш покорный слуга лепил фигуру…

Он помолчал, раздумывая.

— И это неточно! — Сергей Александрович откинул прядь волос со лба. — Даже при наличии такого крупного мастера, как Щуко, вдвоем мы едва ли решили бы задачу… Учтите: воздвигался первый в социалистической стране монументальный памятник. И кому! Вы представляете масштаб задачи? Ленину!

Сергей Александрович рассказал, что в мастерскую приходил и путиловский слесарь, и токарь с судостроительного, и ткач, и моряк, и железнодорожный машинист. Из Москвы приезжали члены правительства. Собравшись в тесный кружок, ученики Ленина, старые большевики, проводили в мастерской вечера, а нередко и ночи, рассказывая о великом вожде.

Алеше не терпелось вставить слово, — не памятник интересовал его, а броневик.

— Сергей Александрович, а вот на башне у памятника щитки. Это вы для украшения или…

Сказал — и замер. «Если для украшения, — пронеслось у него в голове, — тогда всё рухнуло!»

Скульптор сделал большие глаза.

— Что вы… Как бы я мог… Это точная деталь.

— Точная?… Значит… Сергей Александрович! — вскричал Алеша в восторге. — Вы видели броневик?

Скульптор, несколько смущенный, развел руками.

— К сожалению, не довелось.

— Но тогда как же… — пробормотал Алеша, не в силах скрыть огорчение.

Скульптор улыбнулся.

— Если вас, — сказал он, — интересует эта сторона дела, извольте: в руках у меня был чертеж башни броневика.

— Чертеж?… — Надежда, кажется, возвращалась к Алеше. — А где он, можно посмотреть?

— Можно ли видеть чертеж? — Скульптор с любопытством посмотрел на юношу. — А зачем вам?

Алеша замялся. Признаться в своей затее — а ну, как поднимет на смех! Но делать было нечего. И он честно рассказал, как есть.

Скульптор не рассмеялся.

— Чертежа-то нет… — сказал он и задумался, приложив руку к губам, отчего усы его коснулись носа. — Ведь тому двенадцать лет. Памятник сооружен в 1926 году. Насколько помню, это был даже не чертеж, а просто беглый набросок общего контура башни с основными деталями. Мне, лепщику, только взглянуть — больше для дела ничего и не требовалось. Нет, рисунок не сохранился.

Алеша не отступался.

— А, может быть, вы вспомните, — сказал он, — откуда этот рисунок, где его достали?

— Это идея! — Скульптор встрепенулся и весело закивал. — Идемте. Я дам вам адрес. — И зашагал, широко размахивая руками.

Алеша устремился было за ним — да тут же споткнулся на гладком месте: с половицы предстояло шагнуть в воздушную бездну. Перед ним, насколько хватал глаз, расстилалось голубое небо с кучевыми облаками.

— Идемте, идемте, — подбодрил его скульптор и смело зашагал по облакам.

Ничего не оставалось делать. Преодолевая отвратительное ощущение, что портишь чью-то работу, Алеша на цыпочках, балансируя, пошел вслед за скульптором.

Тот обернулся:

— Это декорация из «Руслана и Людмилы». Помните сцену: «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?»?

— Однако же мы заследили декорацию.

— Полотно пойдет в переработку. Здесь будут скалы для «Демона».

По скалам, тем более будущим, Алеша зашагал уже смелее.

Они остановились за перегородкой, которая отделяла часть помещения от зала с декорациями.

— Моя мастерская, — торжественно провозгласил скульптор, закрывая за собой дверь, и Алеша увидел картонных рыцарей, надменно ставших около стен, гладиаторов, королей, а также отдельные головы из гипса, белые, черные или позолоченные, теснившиеся на полках, подоконниках и по углам.

— Прошу садиться, — и скульптор указал на диван, а сам принялся рыться в столе, выдвигая и с треском захлопывая многочисленные ящики.

— Вы хотели знать, — говорил он при этом, — откуда взялся чертеж башни броневика. Я получил его от своего руководителя работ, академика Владимира Алексеевича Щуко…

Наконец он разыскал алфавитную книжку, которой, видно, не часто пользовался, и написал Алеше адрес.

— Сейчас Владимир Алексеевич в Москве, он строит новое здание Всесоюзной библиотеки имени Ленина. Конечно, очень занят. Но человек он обязательный — не сомневаюсь, что ответит.

Алеша аккуратно сложил записку и стал прощаться. Но скульптор, улыбаясь, задержал его.

— Нет, юноша, мастерскую скульптора вам так просто не покинуть, — и он вынул из шкафа маленькую глиняную статуэтку. Затем осторожно поставил ее на стол.

Это было изображение Ленина. Алеша, облокотившись о край стола, стал рассматривать статуэтку, между тем как скульптор, чуть притрагиваясь к ней, поворачивал ее то одной стороной, то другой. Маленькая вещица имела очень близкое сходство с гигантской бронзовой фигурой на площади у Финляндского вокзала.

Алеша высказал свое мнение.

— Да, это так, — кивнул скульптор. — Впрочем, появилась она совершенно независимо от памятника…

Сергей Александрович рассказал, как в ночь после смерти Ленина он не мог заснуть и тогда сел к столу. А к утру была готова вот эта статуэтка.

Каждый по-своему пережил великое горе утраты… Поэт выражает свои мысли и чувства в стихах, композитор — в музыке, художник — в красках, скульптор — в глине, гипсе или мраморе.