Друид - [17]
Не иначе как сам Тевтатус послал мне эти мысли и предчувствия. Уверенность в том, что я переживу следующие несколько дней, росла с каждым мгновением. Боги были во мне, а значит, со мной. И они не собирались покидать меня. Римляне говорили в подобных случаях о добром гении — о духе или боге, помогавшем человеку принять верное решение и защищавшем его. Похоже, у меня таких покровителей было предостаточно. Я чувствовал, что Эпона, богиня лошадей, благоволила ко мне больше других богов. А Таранис, отец Диса, скорее всего, был и моим отцом тоже.
Оба друида, сопровождавших Сантонига, вывели из темноты на поляну двух волов. Я буквально кожей ощущал, как сильно напряжены все собравшиеся в этом священном месте. Лес наполняли загадочные звуки. Создавалось такое впечатление, будто каждое дерево и каждый куст негромко потрескивают. Когда ветер время от времени шелестел листвой, у жителей нашей деревни, сосредоточенно наблюдавших за друидами, по спине пробегали мурашки. Для меня же, с моими запасами жира на животе и боках, холод не представлял никакой опасности. Внезапно я почувствовал себя так, словно наелся забродивших ягод: мое сердце переполняли радость, веселье и твердая вера в безоблачное будущее.
Кельтилл с опаской поглядывал на обоих волов. Не знаю, чего боялся дядюшка: того, что один из волов вырвет часть съеденного днем на кожаные, с длинными носами сапоги друида или что злые духи надоумят животное запрыгнуть на своего собрата и начать совокупляться с ним прямо в этом священном месте. Я видел лицо Кельтилла и прекрасно понимал: мой дядюшка переживал и страдал. Мне было больно оттого, что этот человек, которого я очень уважал и который сделал для меня так много хорошего, стоял рядом со мной, согнувшись в три погибели и трясясь, словно скелет, подвешенный в ветвях священного дуба. Вот что делает римское вино даже с самыми отважными кельтскими воинами! Кельтилл расстегнул украшенную бронзой застежку своей накидки в красную и коричневую клетку, плотнее закутался в теплую шерстяную ткань и вновь скрепил ее застежкой у самого горла. Я не ошибся — даже в неясных отблесках языков пламени было видно, как дрожат руки дядюшки.
Но Кельтилл был стар. Рано или поздно все люди, доживающие до такого возраста, начинают трястись, словно телега, которая вот-вот развалится. К тому же старики чаще плачут. Они кое-что повидали на своем веку, на их долю выпало много страданий, поэтому они проявляют больше участия, когда видят, как страдают другие. Особенно обостряется чувство сострадания в моменты, когда их разум затуманен вином.
Возраст наложил свой отпечаток на лицо дядюшки. Усы Кельтилла, которые раньше были почти белыми, пожелтели. Кожа на лбу, огрубевшая от палящего солнца и холодного ветра, собралась в глубокие морщины. В темноте он выглядел так, словно несколько лет пролежал в священном болоте, а сейчас поднялся, чтобы присоединиться к собравшимся на священной поляне. Дядюшка Кельтилл тяжело дышал, и так же, как собаки сообщают своим особым запахом другим животным о том, что определенная территория принадлежит им, он оповещал окружающих о своем присутствии личным ароматом — «букетом» из запахов вина, чеснока и лука.
С каким удовольствием я сказал бы своему дядюшке, что обо мне он может не беспокоиться. Клянусь Тевтатом, Езусом и Таранисом! Кто из мужчин был самым уважаемым на огромных просторах между Малой Азией и Британскими островами, между Петрой и Карфагеном, между Делосом и Сардинией, между Массилией и Римом? Мужчины с самыми большими мечами? Мужчины, обладавшие несметным количеством золотых слитков? Те, у кого мужское достоинство размером с гениталии осла или мужчины, обладающие обширными знаниями? Будучи кельтом, дядюшка Кельтилл должен был знать, что основным богатством у нас является голова и то, что в ней! Ведь мы, кельты, считаем эту часть тела самой главной. Вот почему моим собратьям доставляет такое удовольствие возможность отрубить голову своему врагу. Римляне так никогда и не смогли понять всей глубины этого ритуала. Раненый римлянин может рано или поздно вернуться к своему центуриону, но солдат, голова которого болтается на седле кельтского всадника, вряд ли ухитрится встать под знамена своего легиона. Нам же достается сила врага, которого мы обезглавили!
Мне было в самом деле больно смотреть на дядюшку Кельтилла и видеть, как он страдает. Но возможно, я неправильно оценил сегодняшнее священнодействие. Ведь мы не праздновали в тот день Самхайн или какой-нибудь другой праздник. Нет, мы просили о помощи наших богов, умоляли их быть благосклонными к нам. Сейчас в их руках были судьбы всех жителей нашего селения. И только Сантониг мог рассказать нам, что поведали ему боги. Если же он и другие друиды умрут, то тут же будут утрачены знания, которые наши жрецы собирали по крупицам в течение тысячелетий. Римлянам, грекам или египтянам было гораздо проще — их мудрость хранили восковые таблички, свитки папируса, пергамент, каменные пластины, кости животных, металл или дерево. Надписи смогут прочитать и понять другие люди, став в свою очередь носителями мудрости. Но смерть наших друидов означала бы полное исчезновение наших знаний.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.