Другой мир. Скорбная песнь - [15]

– Да. – Незваный гость улыбнулся приторно-сладкой улыбочкой, которая годилась для того, чтобы пугать служанок, опасающихся его пристального внимания к их прелестям. – Я подумал, что мы могли бы составить весьма перспективный дуэт.

– Что? – Ингрид была поражена его наглостью.

– Я бы даже сказал пару!

Он улыбнулся ещё шире, его хищная улыбка пугала её. Его руки обхватили её за плечи, она попыталась вырваться из его громадных лап, но лишь плотнее увязла в них.

– Что ты несёшь, Торсон!? Ты обращаешься к главе рода и наследнице герцога Малеха!

В этих клещах она почувствовала опасность, её уверенность, как тонкий волосок, с треском порвалась, испортив безупречные интонации в голосе Ингрид. Последние слова она произнесла совсем позорно, пустив в голос петуха, проявив, таким образом, свой страх. Не так учил её Понтиус. Она должна была совладать со своим страхом и голосом.

– Всё так!

Лысый мужик сжал её и притянул к своему телу. Он демонстративно приблизил свои ноздри к её волосам и с шумом вдохнул. Его глаза загорелись дикими огоньками, и он поправил себя.

– Но всё же, чуточку не так!

Ингрид опешила на миг, а когда опомнилась, то закричала:

– Отпусти меня, Торсон! Ты не в себе!

Её голос был требовательным и жёстким. Таким голосом разговаривают со слугами, а он был именно слугой, вассалом, который обязан был служить их семье.

– Погоди, моя девочка!

Эта фамильярность взбесила её, она открыла рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, она собиралась закричать от возмущения, но он неожиданно схватил её за волосы и притянул к себе.

Его губы тут же накрыли её уста, второй рукой он схватил её пониже спины. Ингрид одновременно испытала ужас и такое отвращение от запаха, которым её обдало, когда он открыл свой немытый рот, что она чуть не задохнулась. Хозяйка попыталась вырваться, но всё оказалось тщетно, если не считать того, что ей удалось повернуть голову в сторону и прокричать:

– Отпусти меня, грязное ты животное!

– Обожаю, когда меня так называют! – Прокомментировал барон её попытки оскорбить его.

Ингрид изловчилась и со всей силы ударила каблуком по его пальцам на ноге. Послышался жалобный звон металла. Проклятое животное носило железные сапоги, поэтому девушка не смогла причинить ему никакого ущерба.

– Меня заводит, когда моя избранница сопротивляется!

– Ты хочешь попасть на виселицу, Торсон!? Или ты забыл, какие законы действуют в Междуречье? – Ещё один аргумент в попытке образумить насильника.

Торсон лишь захохотал, продолжая гулять своей рукой по её телу. Это действие вызывало у дочери Малеха отвращение и бессильную злость.

– Я скажу тебе, моя дорогая Ингрид, что я собираюсь сделать! – Он, удерживая её за волосы, развернул её голову к себе таким образом, чтобы её глаза смотрели на него снизу вверх. – Я собираюсь заделать тебе ребёнка, сынишку, наследника. – Торсон нагло ухмылялся, пока Ингрид барахталась, бессильно трепыхаясь, прижатая к его железным доспехам. – Ты узнаешь настоящего мужчину, почувствуешь себя женщиной! Это избавит тебя от необходимости выходить замуж за того старикана, барона Вальгарда! И это сделает тебя настоящей хозяйкой Междуречья. Я тоже барон, миледи! И я моложе и красивее старого Вальгарда. Уж я-то смогу позаботиться о твоём женском счастье!

Она плюнула ему в лицо, но барон лишь громко рассмеялся.

– Я сделаю это в любом случае, дорогая. Захочешь ты этого или нет, и я собираюсь обрюхатить тебя, вот на этой самой кровати! – Барон кивнул в сторону ещё не остывшего трупа и мерзко улыбнулся.

Ингрид попыталась плюнуть ему в лицо снова, но он потянул её за волосы и тут же ударил наотмашь тыльной стороной ладони. От удара голова девушки повернулась в сторону, из глаз потекли слёзы, а во рту появился противный привкус крови. Ингрид закричала от боли и обиды. Её никто и никогда не бил! Она находилась на недостижимой высоте для всех, и очень гордилась этим. И вот сейчас она поняла, что эта высота была совершенно не её заслугой, высота была достигнута предками и до сих пор высокая планка её положения удерживалась лишь её отцом.

Торсон заметил перелом в её настроении и добавил:

– Я приду сегодняшней ночью, постарайся подготовиться к моему приходу, ведь ты сможешь выйти из этой комнаты только тогда, когда представишь мне доказательства своей беременности!

В этот момент дверь открылась, и в комнату вбежал сотник Олаф с двумя гвардейцами. Все трое неуверенно держали в своих руках оружие.

– Вас не учили стучать, когда входите в покои к благородным господам? – нагло заявил Торсон, словно именно он и был уже хозяином этих самых покоев.

Ингрид задрожала, из её горла вырвалось клокотание, рыдания сотрясали её тело, но она всё же смогла выговорить одно слово:

– Помогите!

– Олаф! – В голосе барона прорезалось разочарование. – Миледи нуждается в утешении. Выметайся вон, и закрой за собой дверь! С тобой я поговорю позже!

– Помогите! – Снова прошептала Ингрид, поскольку Торсон по-прежнему держал её за волосы.

Все трое шагнули в сторону капитана.

– Гвардейцы, я приказываю вам убрать оружие! – Заявил Торсон, выхватывая свой меч из ножен. – Иначе, я посчитаю ваше поведение, как попытку ослушаться приказа старшего по званию!