Другой класс - [3]

– Доброе утро, босс! – Круглое добродушное лицо Джимми так и сияло улыбкой. – Хорошо отдохнули?

– Да, спасибо. – Я пытаюсь вспомнить, когда куда-нибудь ездил во время каникул в последний раз. Если, конечно, не считать ту школьную поездку во Францию в 1978 году, когда Эрик Скунс повел мальчишек пешком посмотреть на Сакре-Кёр ночью, пребывая при этом в блаженном неведении, что путь к знаменитой базилике проходит как раз через знаменитый парижский район «красных фонарей».

Полагаю, у меня, должно быть, все-таки был какой-то отпуск – если, конечно, можно назвать «отпуском» весьма нудный кусок времени, отягощенный постоянными атаками ос, крикетом, обнаженными людскими торсами, бесконечными грозами и ливнями, совершенно не свойственными летним месяцам, полдневным чаем и тиканьем часов на каминной полке, словно отсчитывающих долгие сонные дни. Тут же явилась мысль: Великие боги, до чего же хорошо наконец-то вернуться домой! Но надолго ли? Еще на один триместр? Еще на год? А что дальше? Что потом?

Сплошные каникулы, полагаю. От безделья рукоделье. Чтение романов. Возможно, небольшой участок земли, выделенный под огород, где-нибудь на дальнем конце Эбби-роуд; там я буду выращивать ревень и слушать радиоприемник. В общем, разнообразные хобби. И насмешливые разговоры в пабе. И, может быть, судоку (что бы это слово ни значило). Короче, все то, что я без конца откладывал во имя долга, когда еще мечтал о подобных вещах. Весьма депрессивная перспектива, надо сказать. Преподаватель «Сент-Освальдз» не имеет времени на всякие глупости, да и слишком поздно мне уже развивать вкус к подобным вещам.

– Да, снова в банку с вареньем, – сказал я и улыбнулся, чтобы Джимми понял, что я шучу[10]. – Готовимся к новым трудовым подвигам. А ведь можно, пожалуй, подумать, что все это мне ужасно нравится.

Джимми засмеялся – его смех похож то ли на гогот диких гусей, то ли на звук автомобильного рожка. Ему, наверное, мои шутки кажутся странными; но ведь он еще так молод, и у него, разумеется, свои шутки и развлечения – каковы бы они ни были, – да и огромный белый кит по имени «Сент-Освальдз» еще не успел полностью его поглотить и переварить.

– Что слышно о нашем новом директоре?

– Он уже у себя. Я видел его машину.

– А коллективу он так и не представился? Неужели даже в учительскую на чашку чая не заглянул?

Джимми только усмехнулся и покачал головой. Наверное, он все-таки решил, что я снова шучу. Однако хороший директор школы успевает познакомиться с командой своего корабля до того, как возьмет в руки штурвал; а команда – это не только преподаватели, но и уборщики, привратники, а также те женщины, что готовят и подают чай. Хороший директор, как и всякий хороший руководитель, ценит рядовой и сержантский состав никак не меньше, чем офицерский. И все же нашего нового директора, назначенного еще в начале июня, мы практически не видели. А если и видели, то в лучшем случае мельком. Собственно, мы знали его только по имени и – до некоторой степени – по репутации. Но лишь немногие привилегированные видели его в лицо. Слухи, однако, вились и клубились. Какие-то важные встречи проводились за закрытыми дверями директорского кабинета; шепотом сообщалось, что нашу работу сочли академически несостоятельной, а школу – банкротом; все это выявила некая далеко не дружественно настроенная школьная инспекция, что – в совокупности с поистине возмутительными результатами экзаменов, худшими за всю историю школы, – и привело к тому, что нам был выставлен самый низкий балл, и теперь нас ждала некая «антикризисная интервенция».

Ужасные события прошлого года – убийство одного из учащихся, нападение и ранение ножом преподавателя, а также скандал, расколовший пополам нашу учительскую, – до сих пор эхом звучат в закоулках школы. Кроме того, минувший год принес немало и других неприятностей. После тех прискорбных событий нам в итоге пришлось расстаться с Пэтом Бишопом, старшим помощником капитана нашего старого судна; и после его ухода среди рядового и сержантского состава то и дело вспыхивали беспорядки, открыто высказывалось недовольство, а то и прямое неповиновение, и Боб Стрейндж – второй помощник капитана, умный администратор, но с людьми обращаться совершенно не умеющий, – тщетно пытался удержать нашу старую галеру на плаву; он то начинал активно внедрять компьютеры, то заставлял всех посещать курсы менеджмента, то приглашал к нам различных консультантов.

Однако никаких результатов это не давало. Наш тогдашний капитан, то есть прежний директор, не привыкший по-настоящему командовать судном, лишь беспомощно барахтался в захлестывавших палубу волнах, и в рядах его подчиненных о нем стали звучать весьма нелестные отзывы. Кое-кто и вовсе ушел из школы; многие стали работать спустя рукава, и в июне правление школы пришло к выводу, что нам необходима «срочная реструктуризация аппарата управления». Или, выражаясь простыми словами, нашему старому директору была предложена чаша с цикутой.

Не то чтобы меня так уж волновала судьба этого человека. Одного чиновника назначат, другого уволят. Тем более старый директор за шестнадцать лет мало чего сумел добиться для школы, а уж для себя и того меньше. Согласно традиции «Сент-Освальдз», только что назначенного главу школы все называют исключительно «новым директором», пока он не заслужит уважение всей команды. А наш