Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика - [22]

Устраняя евреев из политики как опасных бунтарей, Сталин в то же время оставил их в других сферах жизнедеятельности советского общества, в том числе и в юмористике. Он понимал, что только евреи с их вечным бунтарством могут стать тем клапаном, с помощью которого из «котла» народного недовольства можно будет выпускать пар. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Главным Шутом при его троне стал Аркадий Райкин. Еврей, бунтарский дух которого был направлен в позитивное русло – на благо государства.

Обратим внимание на следующий факт: в отличие от большинства своих соплеменников, которые после смерти Сталина вылили на него в своих мемуарах ушаты грязи, Райкин поступил иначе: вообще не стал обсуждать его деяния. А ведь мог это сделать, учитывая, что его мемуары писались в горбачевскую перестройку, когда страна была уже другой и многие соплеменники великого сатирика принялись с удвоенной энергией сводить счеты с покойным вождем. Но герой нашего повествования поступил иначе. Вот как это выглядит в его мемуарной книге:

«Вспоминая прошлое, я, конечно, не беру на себя смелость оценивать одну из самых сложных и темных фигур нашей истории. Политика кнута и пряника, страха и личной преданности составляла основу его взаимоотношений с теми «винтиками», которыми мы все тогда были…»

Теперь сравните эти «разоблачения» с теми проклятиями, которые обрушили на голову Сталина соплеменники Райкина в годы хрущевской «оттепели», а также горбачевской перестройки. Речь идет о Михаиле Ромме (он за одну ночь вырезал из своих фильмов 660 метров пленки, где был запечатлен Сталин), Григории Козинцеве, Евгении Габриловиче, Александре Галиче, Виталии Коротиче, Марке Захарове, Марке Розовском и т. д. и т. п. Все это лишний раз подтверждает факт того, что Аркадий Райкин относился к Сталину гораздо объективнее и мудрее, чем многие из его соплеменников, сделавших из вождя народов жупел для своих узкокорыстных целей.

И вновь обратимся к событиям предвоенной поры.

В начале 1940 года Райкин покидает Москву и в течение двух месяцев выступает в военных частях на финском фронте (шла советско-финская война). И только поздней весной он, наконец, возвращается в Ленинград и вновь вливается в состав Театра эстрады и миниатюр (а вот его партнер по сценке «Песня шарманщика» К. Гибшман труппу покинул), которому летом предстояла первая гастрольная поездка по стране – в Украину (Днепропетровск и Одесса). Но прежде чем уехать на гастроли, Райкин снимается в своем третьем фильме – «Валерий Чкалов», где играет эпизодическую роль американского журналиста. Кстати, снял картину (как и две предыдущих) соплеменник Райкина – грузинский еврей Михаил Калатозов (Калатозишвили).

Что касается Театра эстрады и миниатюр (ТЭиМ), то там за Райкиным числился конферанс и участие в новой миниатюре – «Кетчуп», где его партнерами были его жена Рома (она пришла в театр тем же летом, отработав сезон в Архангельском детском театре) и Роман Рубинштейн (отметим, что режиссеров в театре тогда не было, поэтому все миниатюры актеры ставили сами, так же подбирали и репертуар). По словам А. Райкина:

«Текст «Кетчупа» (его автором был артист МХАТ Н. Дорохин. – Ф.Р.) представлял собой коллаж из торговых реклам. Ради забавы мы сталкивали в диалоге одну рекламу с другой, доводили ее до абсурда. Рубинштейн играл мужа, Рома – жену, я – любовника. Жена угощала любовника:

– Пейте советское шампанское!

– Я ем повидло и джем, – отвечал любовник.

– Всем попробовать пора, как вкусны и нежны крабы, – продолжала беседу жена.

Неожиданно появлялся муж, снимал со стены ружье и обращался к любовнику:

– Ты застраховал свою жизнь?

Любовник что-то отвечал (тоже рекламным текстом), раздавался выстрел, я падал, восклицая следующее:

– Сдайте кости в утильсырье!..»

Практически с первых же спектаклей нового театра львиная доля зрительского успеха доставалась именно Райкину. Не случайно на афишах театра после состава участников спектакля, набранного мелким шрифтом, красной строкой было выведено: «На просцениуме Аркадий Райкин». То есть он с самого начала был «гвоздем» программы. Что, естественно, не могло нравиться всем, особенно критикам. Так, один из них – Евгений Мин – в 1940 году написал следующее:

«В первой программе Райкин занят много. Пожалуй, даже слишком много. Он конферирует, играет, поет, дирижирует оркестром, и порой кажется, что присутствуешь не на эстрадном спектакле, а на гастролях Райкина при участии других актеров…»

Какие же интермедии исполнял в те годы Райкин?

Например, во втором сезоне за ним числились миниатюры, где речь шла о следующем.

Миниатюра № 1. Убеленный сединами лектор, выступая с трибуны, с пафосом призывает беречь социалистическую собственность. Однако упоенный своим красноречием, он так рьяно жестикулирует и размахивает руками, что сначала ломает указку, а потом и… саму кафедру. Мораль: иные радетели социалистической собственности сами ее не берегут.

Миниатюра № 2. Некий гражданин переходит улицу в неположенном месте. Его замечает милиционер и свистит в свисток, после чего объявляет: «С вас штраф – три рубля». Нарушитель: «Хорошо. Берите десять». «Зачем?» – «У меня нет других денег». «А у меня нету сдачи», – объявляет страж закона. «А я опаздываю на поезд», – заявляет нарушитель. Короче, патовая ситуация. Тогда прохожий придумывает следующее: он на глазах у милиционера еще два раза стремительно перебегает улицу в неположенном месте. «На три рубля я уже нарушил, – говорит он, – теперь к ним надо прибавить шесть рублей, плюс на рубль я обегу вокруг фонаря». Мораль: будь находчив даже в безвыходных ситуациях.