Другое тело - [45]

А славный проповедник Гавриил делал сейчас, и не впервой, нечто такое, что приводило его духовника в трепет. Он зажег в трапезной фонари, и, когда ярко осветились два больших окна, народ в церковном дворе разом восхищенно выдохнул. Надевая костюмы для представления, Гавриил и Аксиния перешептывались.

— Что слышно в городе о Ружичке? — спросил Гавриил, прилаживая к спине два огромных крыла, на что Аксиния ответила:

— Говорят, он был миссионером на Востоке, в Индиях и Хинейском царстве, если я правильно поняла его служанку. Но у него, похоже, не совсем все в порядке, и тут уж нам надо полагаться на Бога, как он распорядится. Из Рима падре Ружичку сюда направили в наказание. Поговаривают, что он занимается колдовством и склонен к суевериям. Слышала я, любит гадать с перстнями и заклинания всякие произносит, волшебными словесами торгует и покупает безгрешную воду из Азии, добытую под храмом Кибелы. Чего только не говорят про него. И воспользовавшись этим, мы можем нанести ему удар.

— Да. Сначала делом. А потом и словом.

— Что значит — делом?

— Все мы стоим посередке между смертью и жизнью, между адом и раем. Ты говоришь, он гадает посредством перстней. Заманим его в ловушку с помощью того, что его влечет к гаданию.

— Что это?

— Вот, — ответил Гавриил и из волос, завязанных узлом по монашескому обыкновению, извлек каменный перстень, тот самый, который тогда ночью оказался у него на руке вместе с чужой перчаткой. — Сегодня вечером, когда мы будем, как в театре, представлять здесь благовещенское чудо невиданное, мы подбросим ему приманку. Когда архангел Гавриил начнет втираться в доверие к Деве Марии, она будет, как и обычно, сопротивляться, но на этот раз потребует от него залог небесной любви и получит его.

— Получит?

— Да. И то, что она получит, захочет получить и монсиньор Ружичка.

— Вы, отец, считаете, что хорошо все продумали, что так оно у нас и получится?

— Получится. Отец Ружичка наверняка пошлет кого-нибудь смотреть представление, и ему, конечно же, сообщат и о перстне, которым архангел одарил Деву Марию. Против этого он не устоит. И попробует перстень купить. А мы уже к такому готовы. Схватим его за руку, возьмем с поличным, на колдовстве.

— А второе?

— А второе на второй день. В воскресенье. За ворожбу и суеверия я обрушусь на него с амвона! Перед всей паствой…

* * *

В освещенном правом окне приходского дома, что при храме Святого Луки, в тот вечер появился сам Господь Бог. Он был с бородой и нимбом вокруг головы. Но предстал он только в виде тени, потому что за его фигурой светил фонарь. Ни один человек во дворе не мог разобрать, кто же: дьякон, звонарь, пономарь, монах или кто-то еще — выступал в этой роли. В роли Бога. И, как всегда, все задавались вопросом: кто же это мог быть Богом?

Как только Бог в правом окне хлопнул в ладони, в другом окне возник архангел Гавриил, похожий на удальца из тех, что пока молоды — деньги спускают, а в старости кладут зубы на полку; разряженный и с мечом по последней моде, словно прибыл сюда прямо из Будима. Но и он был виден народу во дворе только как «прозрачница», как тень. Через раскрытое окно был ясно слышен их разговор:

Бог. Ну-ка, подойди ко Мне, архангел Гавриил, хочу, брат, послать тебя на Землю, в одно место, чтобы ты Мне там верой и правдой, но сокровенно службу сослужил! Ступай вниз, к девице Марии, в Назарет Галилейский, к той, что с плотником Иосифом обручена. Иди в Мой рай словесный, к восточным воротам Моим, и смиренно приготовь Мне твое слово к Ней. Предвести и объяви манну Моего сошествия!

Архангел Гавриил. Страшное это дело, и уразуметь никак не могу сие удивительное действие. Как так? Тот, перед Кем трепещут херувимы и Кто непостижим серафимам, обещает девице слабой в удел то, над чем не властны силы небесные ангельские! Сам, Собственной персоной, хочет прийти и в нее вселиться, да к тому же еще соделать сие через слово! Да может ли вместить ее чрево Того, Кто все превосходит?

Бог. А что Мне недоступно, скажи ты Мне, Мне, Который все словом Своим создал? Что изреку, то тут же и будет! Два тела ей дам вместо одного.

Архангел Гавриил. Но девице безмужней родить — это же вне телесного обычая и закона, сверх природы! Все чудеса пред этим меркнут!

Бог. Неужто какую пакость причинил огонь купине на Синае? Так и Марии не навредит Мой приход…

После этих слов свет в окнах погас, но тут же осветились два других. В одном сидела одетая Девой Марией Аксиния и читала книгу. Она тоже предстала перед толпой в виде тени, потому что и за ней стоял горящий фонарь. Точно так же было и с иеромонахом Гавриилом, когда он появился в обличье архангела Гавриила, — тень была с крыльями и напоминала расфуфыренного молодца, который спешит обольстить Деву Марию. Через открытые окна каждое их слово ясно доносилось до зрителей во дворе и потом откликалось звонким эхом.

Архангел Гавриил. Радуйся, веселись, Мария! Господь с тобой! Радуйся и веселися, свет идет во тьму! Велик чертог царский! И услышь дивную и прекрасную весть: что со дня сего понесешь ты, и родишь сына, и наречешь его Иисусом. Так приготовься теперь к приходу Его к тебе…