Другое небо - [3]

Рушилось под напором стремительно менявшейся действительности само «журнальное гетто» американской фантастики. И вместе с другими пало и религиозное табу. Пало, потому что конец света казался уже близким как никогда. Известный писатель-фантаст и критик Джеймс Блиш отмечал в статье «Соборы в космосе», что «все эти научно-фантастические произведения на темы религии суть не что иное, как свидетельство хилиастического кризиса, причем в масштабах, которых человечество не видывало со времен знаменитой паники 999 года от рождества Христова».

То, что настроения конца света имели место, понятно; они, то затихая, то возобновляясь с новой силой, уже не покидали нас все послевоенные годы (и что-то еще будет в самый канун нового тысячелетия!).

Ясно, что, когда на повестке дня «реализация» Апокалипсиса, древние религиозные сюжеты приобретают некий новый, сокровенный смысл в глазах толпы. Но, очевидно, что-то еще привлекало внимание писателейфантастов в пожелтевших и иссохшихся от времени священных текстах.

Наверное, не в последнюю очередь — заинтересованность профессиональных «прорицателей» в будущем самой религии и церкви. Какими они станут в мире, который в буквальном смысле сорвался с тормозов?

Среди ранних примеров подобной «теофутурологии» критики выделяют роман англичанина Роберта Хью Бенсона «Властелин мира». Автор, ярый ненавистник Уэллса, обрушивается на исповедуемые его великим современником и соотечественником идеи, главным образом — идеи социализма и гуманизма.

В будущем, по Бенсону, идет смертельная схватка римско-католической церкви — последним оплотом нравственности и порядка — с наседавшим на нее воплощением Антихриста. В этой роли выступает социализм. Когда лидер некоего «эсперантистского» государства, построенного на принципах социализма и гуманизма, становится президентом Объединенной Европы, римскому папе ничего не остается, как денно и нощно молиться… за скорейшее наступление конца света!

Я намеренно «забыл» сообщить дату выхода книги: 1907 год. Спустя десять лет, в Англии же, вышел, чуть запоздав, роман Виктора Руссо «Мессия из цилиндра».

На сей раз фантазия автора ниспослала потомкам спасение от ужасов «социал-атеизма» в облике — кого бы вы думали? — «российских христиан»! Это, конечно, редчайший пример того, как научно-фантастическое предвидение было с блеском опровергнуто, пока наборщики в типографии еще трудились над текстом книги…

В 40-е годы два молодых еретика по другую сторону Атлантики рискнули нарушить табу, ошеломив читателей ситуацией прямо противоположной: они изобразили в будущем религиозную тиранию. Этими смельчаками были знаменитые ныне Роберт Хайнлайн и Фриц Лейбер.

Советский читатель знаком с маленькой повестью Хайнлайна «Если так будет продолжаться…» (1943), ставшей своего рода моделью для многих последующих авторов, писавших об опасности теократической диктатуры. Зато вышедший в том же году роман Лейбера «Сойдись, тьма!» ситуацию заметно усложняет (ибо его коллега написал, по сути, «обычную» антиутопию, а любая антиутопия — это одновременно и крайне упрощенная социальная модель). В будущем, «по Лейберу», тиранию осуществляет «государственная наука» (по сути это псевдонаучная религия!), естественно вызывающая появление на свет подпольного Сопротивления. А вот диссидентами в этом миреконцлагере становятся на этот раз… изуверы-сатанисты!

Мракобесие и обскурантизм — в роли «прогрессивной» силы, противодействующей официальному зажиму со стороны науки? Согласимся, достаточно смелая (и не пророческая ли?) для 40-х годов постановка вопроса…

Десятилетие спустя также ныне известный фантаст Филипп Хозе Фармер опубликовал рассказ «Любовники» (в 1961 году он издал его в расширенном виде отдельной книгой). В мире журнальной фантастики это было потрясение основ, ибо автору было мало посягательства на одно табу — религиозное! Он вознамерился одним ударом сокрушить и другое, не менее интригующее…

Этим «вторым» табу для американской фантастики 30-40-х годов была теме сексуальная. А в преамбуле рассказа-романа Фармера описано будущее, в котором весьма «оригинально» решили проблему демографии. А заодно и демократии. После пережитой человечеством ядерной войны некая секта полностью контролирует тела и души своих членов. Настолько, что, к примеру, определяет, сколько раз и в какое время супруги могут (должны!) осуществлять то, что в обстановке даже жесточайшей тирании и тотального контроля оставалось последним прибежищем «свободы для двоих»… И горе тому, кто по каким-либо причинам не сможет исполнить ЭТО! Слабость будет истолкована как грех, который влечет за собой исповедь, покаяние, а то и жестокую епитимью…

Пример «Любовников» — это конечно же фантастика во всей ее раскрепощенности. В двух других, более поздних произведениях сама обстановка, вещественный фон, на котором протекает действие, не кажется поначалу таким уж фантастичным. Вроде бы не будущее, явно не другая планета… но что-то все же смущает!

Речь идет о двух английских романах, выполненных в жанре так называемых «альтернативных» (или «параллельных») историй. Это «Паванна» (1968) Кита Робертса и «Изменения» (1976) его более знаменитого соотечественника Кингсли Эмиса.