Другие люди. Таинственная история - [71]
По вечерам они читали и слушали музыку. Эми в основном читала, а Принц в основном слушал. Слушая музыку, он прикрывал свои зеленые глаза и склонял голову, из-за чего его внушительное лицо становилось похожим на тыкву, утолщаясь книзу. Порой они вместе смотрели телевизор.
— Давай немного посмотрим, — говорил он в таких случаях. Он никогда не имел в виду ничего конкретного. — Если я хочу посмотреть телевизор, это значит, что я просто хочу посмотреть телевизор.
Иногда они видели в телевизоре Майкла Шейна — тот по-прежнему появлялся там, в горячих точках, снимаясь в джипах, вертолетах, байдарках, на фоне раскаленных зноем тюремных дворов, глинобитных хижин, изрешеченных пулями бункеров, — среди всех тех мест, где полыхало зарево мирового пожара.
Однажды вечером Эми не выдержала и призналась:
— Знаешь, а ведь он моя давнишняя страсть.
— Гм, знаю, — спокойно сказал Принц, — Верится с трудом, да? Такой жалкий зануда, — Он повернулся к ней и несколько раз кивнул, изображая шутливое одобрение. — Господи, бьюсь об заклад, что Эми его срезала как надо. Уверен, она потратила немного времени на то, чтобы выжать… выжать из него все соки.
Эми смущенно рассмеялась и сказала:
— Он признался мне, что после истории с Эми боялся, что станет голубым. Так он сказал.
— И не ошибся. Он действительно стал голубым, да так и не… Ой! — Бокал Принца едва не выскользнул у него из рук. — Чуть не разлил.
— Что ты хотел сказать?
Он покачал головой.
— Да так, ничего. Кстати, если уж мы заговорили о давнишних страстях, твой мистер Дэвил в последнее время ведет себя тише воды ниже травы, — проговорил он, снова обращая взгляд к телевизору.
— Правда?
— Возможно, он исправился.
— Всему свое время.
Он снова повернулся к ней со своей всезнающей улыбкой.
— А я не боюсь, — сказала она, — Думаю, я знаю, как вести себя на сей раз.
— Тем лучше, Эми.
Тем вечером она отправилась спать чуть раньше обычного. Когда, раздеваясь, она смотрела в окно, снизу раздалось обманчиво бравурное начало концерта для фортепиано, который особенно полюбился Эми в последние недели. Она торопливо натянула ночную рубашку. Она не сомневалась, что Принц не будет возражать, если она немного послушает музыку вместе с ним. Пока она шла босиком по обитым войлоком ступенькам и открывала дверь, музыка стихла. Она увидела Принца раньше, чем тот успел заметить ее. Стоя перед окном с высоко поднятой головой и воздев перед собой напряженные руки, он дирижировал ночным воздухом.
Вдруг он резко повернулся, едва не потеряв равновесие. На мгновенье он утратил всю свою силу и внушительность — его руки все еще были протянуты вперед, как будто о чем-то моля или прося защиты.
— Извини, — сказала Эми.
— Да нет, все нормально, — ответил он, приходя в себя.
Он бессмысленно улыбнулся и посмотрел ей в глаза. Он меня тоже боится, вдруг почувствовала Эми. Она вошла в комнату и забралась с ногами на диван. Он встал у камина. Она закрыла глаза, он, торжественно склонив голову, тоже, и они стали слушать музыку вместе…
Позже Мэри, помолившись, поднялась с колен и забралась в постель. В окне висела Луна, на самой верхушке ночи. Серебристое пятно на темно-синем небе посылало неслышимые бури света, содержащие крупицы розового. Если у нежности есть цвет, то он именно такой. Эми лежала, прижавшись щекой к подушке, и ее мысли стали постепенно утрачивать очертания. С нежным нетерпением ожидала она каждое следующее мгновение, и это была уже не разъедающая изнутри жажда, а чувство сродни легкому беспокойству матери, ждущей у школьных ворот, когда в толпе мелькнет головка ее ребенка. Она знала, что Принц на нее смотрит, и чувствовала себя маленькой. Чувствовала, что Луна, ее собственные молитвы и мысли — это живые существа, живущие вместе с ней в одной комнате и заботливо охраняющие дыхание ее сна. Она не могла с уверенностью сказать, любовь ли это. Ей думалось, что когда кому-нибудь становится хорошо и он обретает веру в себя, к этому чувству неизбежно примешивается легкая сердечная боль.
Глава 23 Последние штрихи
— Я ненадолго уеду, — сказал он ей на следующее утро.
Эми не испугалась и даже не удивилась. В каком - то смысле она даже обрадовалась. Она знала, что этот отъезд говорит о его доверии и одобрении, знала, что она его не разочарует.
— Ты ведь справишься, да?
— Конечно, все будет хорошо, — ответила она.
Они молча покончили с завтраком. Она проводила его до машины.
— Пока меня не будет, кое-что произойдет, — предупредил он, — Нечто хорошее, ты не думай.
— А что именно?
— Увидишь. Что-то приятное. А о мистере Дэвиле не беспокойся. Я с него глаз не спущу.
— Зеленых глаз.
Она протянула ему руку. Он поднес ее к губам и поцеловал, а потом прижал к щеке.
— Я тебе буду позванивать. Береги себя.
Она бесстрашно жила своей жизнью — в ожидании Принца и того, что должно произойти в его отсутствие. Она была рада дарованному ей времени, которое могла целиком посвятить своему счастью, чтобы ощутить его вкус в одиночестве. Он регулярно звонил ей из гущи своих окутанных тайной сражений, спрашивал, случилось ли уже то, о чем он говорил, и Эми отвечала, что нет, пока ничего не произошло.
Новый роман корифея английской литературы Мартина Эмиса в Великобритании назвали «лучшей книгой за 25 лет от одного из великих английских писателей». «Кафкианская комедия про Холокост», как определил один из британских критиков, разворачивает абсурдистское полотно нацистских будней. Страшный концлагерный быт перемешан с великосветскими вечеринками, офицеры вовлекают в свои интриги заключенных, любовные похождения переплетаются с детективными коллизиями. Кромешный ужас переложен шутками и сердечным томлением.
Этот роман мог называться «Миллениум» или «Смерть любви», «Стрела времени» или «Ее предначертанье — быть убитой». Но называется он «Лондонские поля». Это роман-балет, главные партии в котором исполняют роковая женщина и двое ее потенциальных убийц — мелкий мошенник, фанатично стремящийся стать чемпионом по игре в дартс, и безвольный аристократ, крошка-сын которого сравним по разрушительному потенциалу с оружием массового поражения. За их трагикомическими эскападами наблюдает писатель-неудачник, собирающий материал для нового романа…Впервые на русском.
Знаменитый автор «Денег» и «Успеха», «Лондонских полей» и «Стрелы времени» снова вступает на набоковскую территорию: «Информация» — это комедия ошибок, скрещенная с трагедией мстителя; это, по мнению критиков, лучший роман о литературной зависти после «Бледного огня».Писатель-неудачник Ричард Талл мучительно завидует своему давнему приятелю Гвину Барри, чей роман «Амелиор» вдруг протаранил списки бестселлеров и превратил имя Гвина в международный бренд. По мере того как «Амелиор» завоевывает все новые рынки, а Гвин — почет и славу, зависть Ричарда переплавляется в качественно иное чувство.
«Беременная вдова» — так назвал свой новый роман британский писатель Мартин Эмис. Образ он позаимствовал у Герцена, сказавшего, что «отходящий мир оставляет не наследника, а беременную вдову». Но если Герцен имел в виду социальную революцию, то Эмис — революцию сексуальную, которая драматически отразилась на его собственной судьбе и которой он теперь предъявляет весьма суровый счет. Так, в канву повествования вплетается и трагическая история его сестры (в книге она носит имя Вайолет), ставшей одной из многочисленных жертв бурных 60 — 70-х.Главный герой книги студент Кит Ниринг — проекция Эмиса в романе — проводит каникулы в компании юных друзей и подруг в итальянском замке, а четыре десятилетия спустя он вспоминает события того лета 70-го, размышляет о полученной тогда и искалечившей его на многие годы сексуальной травме и только теперь начинает по-настоящему понимать, что же произошло в замке.
«Успех» — роман, с которого началась слава Мартина Эмиса, — это своего рода набоковское «Отчаяние», перенесенное из довоенной Германии в современный Лондон, разобранное на кирпичики и сложенное заново.Жили-были два сводных брата. Богач и бедняк, аристократ и плебей, плейбой и импотент, красавец и страхолюдина. Арлекин и Пьеро. Принц и нищий. Модный галерейщик и офисный планктон. Один самозабвенно копирует Оскара Уальда, с другого в будущем возьмет пример Уэлбек. Двенадцать месяцев — от главы «Янтарь» до главы «Декабрь» — братья по очереди берут слово, в месяц по монологу.
Молодой преуспевающий английский бизнесмен, занимающийся созданием рекламных роликов для товаров сомнительного свойства, получает заманчивое предложение — снять полнометражный фильм в США. Он прилетает в Нью-Йорк, и начинается полная неразбериха, в которой мелькают бесчисленные женщины, наркотики, спиртное. В этой — порой смешной, а порой опасной — круговерти герой остается до конца… пока не понимает, что его очень крупно «кинули».
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.