– Максим Александрович, – могу ошибаться, но вот сейчас в голосе сотрудника Системы мне послышалась издёвка. – Вы, наверное, невнимательно меня слушали или неверно услышали. Вы уже в игре! И у вас практически нет других вариантов существования.
– Я дико извиняюсь, – под пристальным взглядом Мирослава мне было откровенно неуютно, но особого выбора собеседника тоже не наблюдалось. – А моё мнение о предстоящем трудоустройстве кого-то интересует?
– Надеюсь, что не выгляжу в ваших глазах идиотом, – в тоне говорившего странным образом смешивались насмешка и сочувствие, – но я всё-таки в очередной раз повторю. В сложившейся ситуации, у вас нет ни мнения, ни выбора.
– Даже так? – попытался изобразить я улыбку. – Тогда постарайтесь объяснить мне ещё раз, более подробно, что же это за ситуация?
– Повторяю, – голос Мирослава снова стал сухим и деловитым. – Вы с женой попали в автомобильную аварию. И вам и ей требуется высококвалифицированная и соответственно очень дорого стоящая медицинская помощь. Если вы согласитесь помочь нам здесь, в виртуальности, то вас с женой будут лечить. Если же нет, то вы, Максим Андреевич, навсегда останетесь инвалидом, прикованным к койке, а ваша супруга просто умрёт.
– Шантаж, – непроизвольно усмехнулся я. – Как-то очень грубо и банально. Я как-то был более высокого мнения о вашей структуре.
– Ну что вы, – Мирослав снова расслабился и посмотрел на меня с чувством собственного превосходства. – Ни о каком шантаже и речи не идёт. Мы с вами просто заключаем взаимовыгодную сделку.
От этих слов я непроизвольно усмехнулся.
– Да, не буду врать, – немедленно среагировал на мою усмешку витязь. – Сейчас мы просто используем удачно подвернувшиеся обстоятельства. И мы рады, что помочь нашим планам можете именно вы. Согласитесь, что было бы крайне глупо упустить возможность использовать для общего дела человека, который уже в курсе многих нюансов, недоступных обычному обывателю.
– Да уж, – тоскливо вздохнул я. – Словесные кружева рисовать вы умеете, в этом вопросе немногие смогут с вами потягаться. Давайте тогда разбираться в ситуации поэтапно. Первое. Где доказательства того, что моя жена действительно жива? Откуда я могу знать, что её лечат, а не просто поддерживают биение сердца на аппаратах, чтобы отключить при первой же возможности?
Я замолчал, а Мирослав продолжал смотреть на меня, как будто ожидая продолжения. Я же в ответ только бесцеремонно разглядывал собеседника, ожидая пока до него дойдёт смысл сказанного мной. Секунд через десять он, наконец, понял, что я не собираюсь говорить дальше, и в его глазах появилась смесь любопытства с непониманием.
– Это всё? У вас больше нет никаких условий? – недоуменно спросил у меня Мирослав, а лишь горько вздохнул в ответ.
– Нам будет трудно, я бы даже сказал, очень трудно.
Собрав в кулак всё своё самообладание, я постарался говорить спокойно. Это и вправду далось мне невыносимо тяжело. Но всё-таки мой голос предательски дрогнул и это не укрылось от внимательного взгляда витязя.
– Максим, давайте вы перестанете воспринимать меня, как врага, и поймёте, наконец, что перед вами сидит друг, который хочет вам помочь…
В голосе Мирослава звенело столько искренности, что на секунду мне и правда стало стыдно, но затем я отогнал от себя внезапное наваждение и упрямо помотал головой.
– Если вы хотите, чтобы я вам помог, то сначала покажите мне жену. Без этого наша беседа не продвинется!
– Да как вы себе это представляете? – всплеснул руками Мирослав. – Вы здесь, в виртуальности, она там, в реале. Фотографию что ли показать?
– Верните меня в реальность, – предложил я. – Там и поговорим спокойно, всё обсудим, а затем, может быть, я соглашусь помочь вам здесь в виртуальности.
Мирослав досадливо хлопнул себя ладонями по бедру, однако, не стал материться, хотя наверняка ему этого очень и очень хотелось. Я же, в свою очередь, чувствовал, что интуитивно выбрал верный тон для беседы и вполне могу сейчас диктовать свои условия.
В любом случае, у меня не так много возможностей для манёвра. Этому витязю и тем, кого он представляет, явно что-то нужно от меня, а значит им придётся со мной договариваться. Если принять за рабочую гипотезу, что мы с Кнопкой действительно попали в автокатастрофу, то может быть, я смогу выбить для неё хотя бы достойное лечение.
Главное, чтобы она оказалась жива.
От этой мысли сердце в груди сжалось, но мозг продолжал чётко просчитывать ситуацию.
Я никак не застрахован от банального обмана. Может быть, моя красавица погибла и теперь память о ней просто беспардонно эксплуатируют в своих интересах. В любом случае, начинать диалог надо с предъявления мне Кнопки, а дальше уже будем разговаривать.
– Послушайте, Максим, – справился, наконец, с эмоциями Мирослав. – Давайте всё-таки поговорим, как взрослые люди. Вы оказались в ситуации, когда здоровье вас и вашей жены зависит исключительно от доброты моих руководителей.
– Я хочу убедиться в том, что моя жена действительно жива, – упрямо повторил я и сложил руки на груди, как бы подчёркивая, что моё требование окончательно и не подлежит никакому обсуждению.
