Другая жизнь и берег дальний - [7]

Но имена мне не нужны. Они общеизвестны. И факты говорят за себя.

Неопровержимый факт: большинство художественных фильмов, произведенных в свободном мире эмигрантскими кинорежиссерами, несравненно лучше и интереснее огромного большинства картин, выпущенных советской кинематографией за последние пятьдесят лет.

Лишь очень немногие литературные произведения советских писателей, опубликованные там со дня октябрьской революции, могут сравниться с произведениями подвизающихся за пределами Советского Союза эмигрантских писателей.

Я, конечно, говорю о произведениях советских писателей, вышедших в Советском Союзе, а не о произведениях, там написанных, но не опубликованных. Произведения советских писателей, опубликованные за границей, я отношу к категории эмигрантской литературы. Хочу подчеркнуть, что я имею в виду писателей, пишущих не только на русском языке, но и на языках тех стран, в которых они поселились после своего бегства от большевиков пятьдесят лет назад.

Уровень эмигрантской живописи гораздо выше уровня советской живописи. Под большевистским режимом советская живопись совершенно зачахла. Очень плохо пишут художники в стране «победившего социализма» (или, может быть, «побеждающего коммунизма» — я, ведь, так запутался в этом диалектическом вопросе, что никакого понятия не имею о том, какая система только побеждает, и какая система уже победила — социалистическая или коммунистическая). Куда советским художникам до эмигрантских!

В связи с этим должен отметить совершенно исключительные достижения эмигрантских художников в области театральной, оперной и балетной декорации. Советские художники не создали ничего подобного тому, что создали эмигрантские художники в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Риме, Милане, Амстердаме, Мадриде, Брюсселе и многочисленных столицах Латинской Америки.

А балет? разве можно говорить о западном балете, ничего не сказав об огромной роли, которую сыграли российские эмигранты в его создании и его развитии! В некоторых странах, в том числе и США, балета, вообще, не было бы, если бы туда не бежали от красных российские балерины, танцовщики, балетмейстеры, декораторы.

Российская эмиграция отличилась и в области музыки. Похоже на то, что и тут мы догнали и перегнали Советский Союз. Даже гастролирующие в капиталистических странах советские исполнители вынуждены включать в свой репертуар произведения эмигрантских композиторов.

Нельзя не отметить полное отсутствие в Советском Союзе серьезных мыслителей. Философия там в загоне. Мыслить там разрешается только по-марксистски, и в результате советская система не произвела на свет ни одного мало-мальски значительного философа. А наша эмиграция выдвинула многих крупных мыслителей, которых изучает цивилизованное человечество.

О науке и технике говорить нечего.

В Советском Союзе теперь не пользовались бы вертолетами, если бы талантливый русский летчик не бежал в свое время от большевиков в Америку. И в Советском Союзе не было бы телевизоров, если бы большевистский переворот не заставил блестящего молодого ученого искать приюта на далекой чужбине.

Советский Союз заимствует у эмигрантских ученых все, что ему может пригодиться и послужить на пользу. И тщательно скрывает это от своего народа: избави Бог, чтобы советские люди узнали, как славное правительство обкрадывает эмигрантских «предателей».

Трудно жить без родины. Но еще труднее жить на родине в рабстве.

На нашем примере мир увидел позорный провал так называемого «социалистического реализма». Крупные таланты в Советской России не вывелись. Но они не могут там творить. Им, как и нам, нужна свобода. Но у них-то ее нет.

Я уверен, что в глубине души задавленные цензурой советские писатели завидуют своим свободным эмигрантским собратьям по перу. Советские композиторы, художники и режиссеры завидуют эмигрантским. Советские ученые тоже завидуют эмигрантским.

Нам, российским эмигрантам, следовало бы устроить постоянную юбилейную выставку и напомнить миру, что мы для него сделали и чем он нам обязан.

Где стулья?

Почему это так, я не знаю. Но это так.

Устроители наших вечеров и докладов снимают залы без стульев. Стулья они заказывают в отдельном месте.

Раз был случай, когда устроители какого-то доклада заказали стулья, но забыли снять зал. Я уже не помню точно, на какую тему был доклад. Что-то вроде «Пушкин и Маяковский» или «Пушкин и Мережковский». Во всяком случае, когда выяснилось, что стулья имеются, а зала нет, произошел немалый конфуз. К счастью, дело было летом. Мы отнесли стулья в парк, где и выслушали доклад о Пушкине и Маяковском или о Пушкине и Мережковском.

Обычно зал снимается вовремя или почти вовремя. Но стулья почему-то вовремя не прибывают. А если и прибывают, то попадают в какое-то невидимое место, о существовании которого никто не подозревает.

Пришел человек на доклад или спектакль, купил билет, вошел в зал и остановился, как вкопанный. На билете ясно и точно указаны ряд и номер места. Но это, как теперь принято выражаться, явный отрыв от действительности. На самом деле, нет ни рядов, ни мест, ибо нет стульев. Даже самому опытному устроителю эмигрантских вечеров, собаку съевшему на сохранении в чужой стране священного пламени родной культуры, нельзя пронумеровать места без стульев.