Другая. Украденная душа - [8]
– Валентинов день, – проговорил Родион. – Это нетрудно запомнить.
– Несколько недель никто не берет трубку дома, мобильник заблокирован – это же странно, да? А потом приходит повестка из милиции, и все объясняется. Я узнала, что прорвало трубу и прочее… Дарья мертва, уже три месяца, это совершенно точно!
– Ты не любила свою сестру, – сказал Родион.
– Нет, – просто ответила Маша.
– Хочешь ее увидеть? – произнесла она, как бы в продолжение разговора, когда они покинули кафе.
– Кого – Дарью? – не сразу понял Родион.
Маша рассмеялась, взяла его под локоть:
– Пойдем, тут недалеко.
Они прошли мимо здания гостиницы, обогнули длинную пристройку. Уже стемнело, ярко горели буквы и панели реклам.
– Куда ты меня ведешь? Где здесь может быть Дарья? – глупо спрашивал заинтригованный Родион, пока, наконец, не понял, что хочет сделать его невеста.
С торца пристройки, между парикмахерской и магазинчиком сувениров был вход в компьютерный центр, откуда доносились звуки виртуальных сражений. Маша расплатилась со служащим, и они заняли свободное место у монитора. Она уверенно развернула окно интернета и набрала адрес.
Это был сайт объявлений о знакомствах. Страничка открывается медленно, изображение накатывается, словно печатным валиком… Когда появилось лицо молодой женщины, Родион вздрогнул от неожиданности.
Это была Маша, вернее, он сказал бы, что это Маша, если бы теперь не знал том, что у нее есть сестра. Двадцать пять лет жизни ничуть не развели их образы. Впрочем, понятно: они долго жили в одинаковых условиях детского дома, питались одинаково. Больше всего Родиона поразило, что у Дарьи была точно такая же прическа, вернее – ее отсутствие, просто распущенные, светлые, чуть вьющиеся волосы.
Женщина на всех трех фотографиях полуобнажена, чуть прикрыта полосками кружевного эротического белья с тонкими резинками. На третьей фотографии она сидит спиной, полуобернувшись, и ясно видны ее татуировки: два синих извивающихся дракона, как бы указующие стрелочки…
– Это наша оренбургская квартира на Омской улице, ее кровать, мой ковер, – сказала Маша. – Дарья приглашала профессионального фотографа. Видишь, сколько посещений страницы за сегодняшний день? Три посещения. Какие-то мужчины ходят сюда и смотрят, может быть, пытаются ей звонить.
– Странно. Сколько же эта страница может висеть?
– Не знаю. Может быть, до скончания времен. Или они обновляются раз в год. Теперь я воспринимаю это как надгробье.
Маша щелкнула мышью по кресту и захлопнула страницу. Родион проводил ее домой и поцеловал на прощанье в щеку. По пути ноги сами завернули в переулок, где в неровном сиреневом свете трепетала лестница, ведущая в хорошо знакомый подвальчик.
Рюмка, другая, блюдечко орешков. Громкая музыка, в такт мигает сиреневый свет. Кто-то дергает его за рукав, Родион оборачивается: путана.
– А я тебя здесь уже видела. Хочешь побыть со мной?
Родион сползает со стойки и молча идет к выходу… Нет, спасибо, дорогая путана. Мы как-нибудь сами по себе.
Ночь. Завтра суббота, у него выходной. Он лежит навзничь, глядя, как на чистом холсте потолка волнуются тени занавесок, рисуя пейзажи и жанровые сцены, комната чуть покачивается на знакомых волнах, потому что выпито сегодня немало. И опять, как и неделю назад, в порядке борьбы мотивов, фигурирует злополучная четвертинка, взятая в ночном магазинчике на углу.
Завтра в театре только дневной спектакль, за пультом будет Кривцов – рисовать по его партитуре «Трех толстяков». Маша играет Суок, ее будут носить по сцене, бросать на пол, порой и вправду заменять большой сломанной куклой. Раковский поначалу вообще не хотел выпускать ее, но потом решил, что куклой – можно.
Похожих людей на свете гораздо больше, чем мы думаем. В сущности, есть всего несколько десятков основных типажей, как бы стоящих рядами людей, из-за чьих спин выглядывают другие, идентичные люди. Несколько раз в жизни Родиону приходилось общаться с двойниками, однажды у него даже была девушка, как две капли воды похожая на другую – ту, с которой ничего не вышло в училище. С каким же изумлением он снова встретил ее спустя десять лет, правда, под другим именем, с другим, более изящным телом… Самым удивительным в этой ситуации оказалось то, что вторая была на десять лет моложе первой, и судьба будто предложила ему проиграть еще один дубль.
Занятно, что мы, часто наблюдая чужих двойников, все же почти никогда не встречаем своих собственных. Это можно объяснить тем, что мы галлюцинируем как друг друга, так и свои отражения в зеркале, не желая признать, что на свете есть люди, почти идентичные нам.
Тем не менее, они не могут не существовать, наши скорбные двойники. Родион ясно представлял себе людей с таким же лицом, как и у него: один идет по Нью-Йорку, другой, скажем – по Питеру… Сколько их может быть среди трех миллиардов мужчин планеты? Тысячи? Десятки тысяч?
И он воображает комнату, где за столом сидят человек двадцать Родионов: маленькие и большие, толстые и тонкие, смуглые, розовощекие, бледные, говорящие на разных языках, живущие в разных возрастных категориях… Родионы негры и Родионы китайцы. Родионы чукчи, индейцы. Или это не комната, а площадь, с целой толпой Родионов, они собрались на митинг, у многих в руках плакаты… Или футбольное поле, где проходит матч: Родион стоит на воротах, Родион нападает и защищает, Родион бурлит на трибунах…
Глубокой зимней ночью на улице обнаружен труп бомжа, в то же время в городе пропал приезжий бизнесмен. Оба события как-то связаны, поскольку и убитый, и пропавший были одеты совершенно одинаково. Следователь Пилипенко в недоумении, а его друг, независимый журналист Жаров, просто потрясен: видеокамера ночного магазина зафиксировала таинственную фигуру, которую можно считать призраком убитого, если, конечно верить в то, что призраки на самом деле существуют. Только вот в чем нелепость: «призрак» появился в городе за несколько часов до того, как сам человек был убит…
На многолюдном пляже произошло странное событие: к берегу подошла неуправляемая яхта. Похоже, что экипаж спешно покинул судно, спасаясь от чего-то ужасного: об этом говорит и отсутствие надувной шлюпки, и загадочная запись в бортовом журнале, и совсем уж немыслимое – кофейник, кипящий на плите… Журналист Жаров вспоминает трагедию знаменитой бригантины «Мария Целеста», тайна которой так и осталась неразгаданной, но вскоре на одной из городских квартир находят труп хозяина яхты и к делу подключается следователь Пилипенко.
В курортном поселке работает аттракцион – лабиринт с пластиковыми стенами. Территория незначительная – с волейбольную площадку. Тем более странно, что в этом скоромном лабиринте один за другим исчезают люди. Журналист Жаров откликается на просьбу своего друга, хозяина аттракциона, и лично обыскивает каждый закоулок лабиринта. Пропавшие посетители не найдены, зато обнаружен труп… Теперь дело попадает в руки следователю Пилипенко: за этими загадочными исчезновениями, которые журналист уже готов объяснить теорией разрыва пространства-времени, сыщик обнаруживает конкретную историю, кровавую и страшную, вполне в духе времени, связанную с действием определенных сил.
По городу ползут странные слухи: в сумерках на окраине появляется устрашающая фигура, чей вид приводит в трепет запоздалых прохожих. Что это – экзотическое животное, сбежавшее из зверинца, переодетый человек или не известное науке существо? Независимый журналист Жаров решает выследить монстра. Когда на пустыре находят истерзанный труп, за дело берется следователь Пилипенко. Он не верит в таинственного «Пустырника» и расследует преступление, совершенное реальными людьми, по самой традиционной причине. Невероятным кажется ему лишь способ, которым было совершено убийство: пожилая женщина приручила целую стаю котов и уверяет, что может управлять своим «войском» при помощи древней магии…
На окраине города обнаружено древнее захоронение. Это настоящая археологическая сенсация: в запечатанном склепе покоятся останки самого Овидия – великого античного поэта. Сотрудников экспедиции ожидает триумф, но события оборачиваются трагедией: археологи погибают один за другим. Независимый журналист Жаров предполагает, что столкнулся с настоящим проклятием, наложенным на гробницу, но его старый друг, следователь Пилипенко, уверен, что имеет дело с серией хорошо продуманных убийств. И все же: какова природа таинственных явлений в древнем могильнике? Что видел на дне ямы сторож – настолько ужасное, что его разум не выдержал этого зрелища?
На диком пляже под Аю-Дагом найден труп девушки. Преступление выглядит как изнасилование и убийство, но многие странные факты наводят журналиста Жарова на мысль, что это – кара некой тайной секты, совершенная над одним из ее адептов. В тот же самый день неподалеку от города убита еще одна женщина. Следователь Пилипенко озадачен тем, что на второй жертве надето платье, каким-то образом взятое из гардероба первой. И уж совершенно никак нельзя объяснить, почему орудием убийства является яд, который используется только мировыми спецслужбами и террористическими группировками.