Другая Сторона - [14]

Родителям это не нравилось, но когда после очередной зарплаты я заявила маме, что хочу снять квартиру и поселиться отдельно, она отчего-то не стала спорить. Даже помогла с выбором, и вскоре я стала обладательницей крошечной комнатенки в спальном районе. Это был серьезный шаг, но значение его открылось мне много позже.

К работе я привыкла, однако не стала любить ее меньше. Все так же уставала, так же много времени проводила в интернете, вслушиваясь в незнакомую речь. Теперь к двум языкам добавился немецкий, и видеть одобрение на лице начальника было по-прежнему приятно. Он становился ко мне все строже, требуя то, что раньше казалось немыслимым, загружая заданиями, которые еще год назад я не стала бы пробовать исполнить.

Теперь же, повзрослев, приняла его условия, набралась опыта, но… так и не научилась безоговорочно подчиняться. Никогда не спорила в открытую, но не могла удержаться от того, чтобы не выказать ему противление хотя бы в мелочах. Зачем? На этот вопрос не получилось бы ответить даже самой себе. Возможно, просто нравилось видеть что-то, не поддающееся описанию, возникающее в глазах мужчины всякий раз, когда я выказывала неповиновение.

На очередные переговоры он отправил меня вместе со своим заместителем. Впервые. Раньше всегда приходилось сопровождать лишь его самого, и я в глубине души считала себя «личным» переводчиком Кирмана. Но он вновь развенчал мои убеждения.

– Александра, прервите свои занятия: Вы отправляетесь на встречу с нашими партнерами с Кубы.

Задумчиво осмотрел меня.

– Этот костюм слишком строгий, переоденьтесь во что-то более… легкомысленное. В разумных пределах, конечно.

Я кивнула, мгновенно начав собирать вещи.

– Насколько легкомысленнее? Дайте более четкие указания, Филипп Аланович, чтобы я наверняка не ошиблась. Короче? Прозрачней? Что-то не так с моей прической? Распустить волосы? Ярче накраситься?

Неожиданно позволила себе эти немыслимые слова, прекрасно зная, как буду жалеть уже совсем скоро. Начну сгорать от стыда и сокрушаться, что нет возможности попросить прощения, потому что не решусь вновь вернуться к нелепому разговору. Но подобные глупости случались нередко, словно кто-то тянул за язык, заставляя произносить слова и вызывая его всякий раз непредсказуемую реакцию.

– Я оценил, Александра. Дерзко, но не умно. И не смешно. Вы способны на большее, а речь на самом деле шла совсем о другом. Вам придется переводить на развлекательном вечере, и строгий деловой костюм там совсем неуместен.

Стыдно стало не «вскоре» – немедленно. Только рядом с ним я и краснела как провинившаяся школьница, чего больше не происходило нигде и никогда.

Мужчина улыбнулся.

– Можете не извиняться: Ваше лицо выразительнее любых слов. А распущенные волосы пойдут гораздо больше. Такую прическу, как сейчас, будете носить лет через двадцать, или еще позже, в зависимости от того, с кем разделите свой путь.

От его последней фразы щеки полыхнули сильнее. Я до сих пор ни с кем не хотела «делить путь», кроме… Но додумать он мне не позволил, развернув за плечи и подтолкнув к двери.

– Водитель ждет на стоянке. Указание об опозданиях касается не только новичков, Александра.

Павел – один из водителей компании – действительно ждал, облокотившись на машину и с нетерпением поглядывая на часы. Хотя я и проработала немало, раньше мы с ним практически не пересекались. Мне приходилось ездить в основном с самим Филиппом, который в родном городе не признавал за рулем никого, кроме себя самого.

– Привет. Извини, что заставила ждать.

Он засмеялся.

– Мне-то что. Это тебе придется собираться намного быстрее. Запрыгивай.

Я почти послушалась, но, оглянувшись на офисные окна, заметила знакомый силуэт, и опять словно кто-то вынудил поступить с точностью до наоборот.

– Думаешь, стоит торопиться? Далеко нам ехать?

Парень посмотрел на меня с явным недоумением. И интересом.

– Значит, это правда? То, что о тебе рассказывают? Нравится дразнить Его величество?

Мне не нравилось – это происходило помимо моей воли. Я что-то упрямо доказывала: Филиппу, самой себе и даже окружающим. Понять бы только, что именно.

– Саш… Тебя ведь Сашей зовут? – дождался моего утвердительного кивка и добавил: – Выиграть еще ни у кого не получалось, так что… Уверена, что стоит пробовать?

Павел располагал к себе: открытый взгляд, улыбка, искренняя, дружелюбная. Немного старше меня, но явно рассудительнее. Как-то мгновенно копнул внутрь, замечая то, что я скрывала от самой себя. Или это так было заметно?

Я не смогла не уточнить у него, задавая вопрос с неожиданной легкостью: не возникло ни капли смущения, будто болтала с подружкой:

– Все настолько очевидно?

Он пожал плечами.

– Я не вижу тебя на работе, поэтому мне говорить об очевидности довольно сложно. Просто иного объяснения не нахожу. Ты позволяешь себе то, на что больше никто другой не решается, а он терпит. Такую юную, славную девочку-припевочку, – видя, как я вскипела в ответ на эту характеристику, засмеялся: – Не злись, я не собирался обижать. К слову пришлось. Знаешь, у тебя глаза чистые. Доверчивые, словно весь мир готовы вместить. Наверное, он не решается сильно приструнить тебя, чтобы не сломать. Жалеет и ждет, пока повзрослеешь, ведь обычно не спускает подобные выходки. Да и переводчик ты хороший, я слышал.