Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках - [24]

Почти параллельно Новой Басманной проходит Новорязанская улица, выйти на неё можно, пройдя через короткий 1-й Басманный переулок. На Новорязанской — образцы промышленной архитектуры начала XX столетия. № 12 — дом правления Московско-Рязанской железной дороги, № 23 — комплекс зданий Рязанского трамвайного парка (1910–1911 гг), № 27 — более поздний гараж для грузовых машин, памятник русского авангарда, выстроенный по проекту Константина Мельникова и Владимира Шухова во второй половине 1920-х годов. В нём впервые было предложено ставить машины не строго перпендикулярно стене, а чуть наискось — парковаться водителям стало намного легче.

На чётной стороне Новой Басманной улицы арка отмечает вход в сад Баумана, созданный в 1920-м на месте сразу нескольких усадебных садов. Через него можно пройти на улицу Старая Басманная. Недалеко от сада — уцелевшие строения владения № 20: главный дом, дом с антресолями, корпуса служб, декоративный грот. В этой усадьбе жил философ П. Я. Чаадаев, объявленный сумасшедшим. Его посещали А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, А. И. Герцен, И. С. Тургенев и др. В этом доме он и умер, отпевали Чаадаева в Петропавловском храме. В предвоенные годы здесь была устроена Промышленная академия, где учились, в частности, жена Сталина Надежда Аллилуева и Никита Сергеевич Хрущёв.

На Старой Басманной тоже много примечательностей: строения № 15 — уже упоминавшаяся усадьба Голицыных, где под оболочкой XVIII столетия скрывается дворец XVI века. На углу Токмакова переулка стоял дом тётки Пушкина — Анны Львовны, но его снесли в 1930-е годы. Совсем рядом, тоже на углу Токмакова переулка, — дом № 30, где жил и работал художник Фёдор Степанович Рокотов. Дом № 23 принадлежал декабристу Муравьёву-Апостолу. № 11 — дом правления Московско-Курской и Нижегородско-Муромской железных дорог, выстроенный в самом конце XIX века; № 15 к. 1, — доходный дом в стиле модерн, принадлежал персидскому подданному; № 20 к. 1, — дом кооператива «Бауманский строитель», начало 1930-х гг. Ранее на этом месте стояла табачно-гильзовая фабрика Бостанжогло — деда по матери городского головы Николая Алексеева. Во дворах между Старой Басманной, 20, и Гороховским переулком сохранилась деревянная старомосковская застройка. Самым крупным строением на Старой Басманной является пышный храм Никиты Мученика елизаветинских времён (архитектор Д. В. Ухтомский).

Новая и Старая Басманные улицы сходятся на площади Разгуляй. Таинственная площадь: вы не найдёте в справочниках ни одного почтового адреса с ней связанного. Ни один дом из стоящих здесь не пронумерован по «площади Разгуляй» — а лишь по окружающим улицам. Старая застройка здесь по большей части снесена ради возведения здания райсовета — типичной советской архитектуры. Из-за этого Разгуляй совершенно потерял свой вид, и даже площадью не выглядит. Предполагают, что знаменитый кабак, в честь которого назвали площадь, был в доме № 38, на углу Доброслободской улицы. Однако есть и мнение, что кабаков тут было много — почти в каждом доме, и все они — с не самой хорошей репутацией. В этом доме сейчас ресторан «Ёлки-палки» и отличный ирландский паб. Так что традиции соблюдаются!

Рядом с пабом — неказистый деревянный домишко № 36 — в 1820-х годах здесь жил Василий Львович Пушкин, дядя поэта. Ещё ему принадлежал несохранившийся дом на месте нынешнего № 28. В сентябре 1826 г. к дяде на Старую Басманную приезжал Александр Пушкин.

Через улицу, Доброслободскую, высится большая красная усадьба Мусиных-Пушкиных (№ 2/1), печально знаменитая тем, что именно здесь во время пожара 1812 года сгорел рукописный список «Слова о полку Игореве». Усадьба была выстроена Матвеем Казаковым на месте более старой постройки, на её фундаменте. Владельцем того старого, уже несуществующего дома молва упорно называет Якова Вилимовича Брюса — первого русского учёного, а в представлении суеверных людей — чернокнижника и колдуна. Об этом месте ходили страшные байки: что раздаются из подпола чьи-то стоны, мелькает зловещий огонь в выбитых окнах, что призрак покойного хозяина бродит тут по ночам и бормочет заклинания на непонятном наречии… Чтобы выстроить здесь усадьбу, нужно было быть или совсем лишённым суеверий человеком (такие встречались в XVIII веке), либо уповать на то, что дух верного слуги и друга Петра Первого не причинит вреда верноподданным слугам новой императрицы.

Дом имеет своеобразное украшение на фасаде, напоминающее крышку гроба. На самом деле это — солнечные часы, но ось, которая должна была отбрасывать тень-стрелку, давно утрачена.

Когда-то имение Мусиных-Пушкиных занимало почти половину улицы по чётной стороне. Тут было несколько деревянных домов, луга, сад, пруд и даже речка Чечёра, с деревянным Ехаловым мостом. Это забавное словечко было искажением от Елохово — названия окрестного сельца, которое в свою очередь произошло от слова ольха: эти кустарники в изобилии росли в заболоченной местности.

Постепенно пустоши застроили, сначала деревянными, потом каменными домами. Через Разгуляй и далее по современной Бакунинской, а тогда — Немецкой улице ездили в село Рубцово-Покровское цари, улицу должно было содержать в порядке. Елоховская была замощена булыжником, освещалась масляными фонарями, с 1860-х годов — керосиновыми, а потом электрическими. В середине XIX века здесь пустили от Лубянки к Покровскому мосту через Яузу у нынешней Электрозаводской «линейку». «Линейкой» назывался первый вид городского общественного транспорта в Москве: колёсные экипажи — летом, сани — зимой, курсировавшие от центра города к его заставам, а летом и далее. Рассчитаны они были на 6–10 пассажиров, сидели люди лицом к тротуару. В каждой линейке были кучер и кондуктор.