Другая история литературы. От самого начала до наших дней - [24]
Затем появляются «суставчатые» произведения, вроде сказок «Тысяча и одна ночь» или индийских «Сказок попугая». Причем приобрести подобный вид, когда ранее раздельные сказки объединяются некой общей нитью, они могут лишь в руках умелого литератора, хорошо владеющего письменностью и уверенного, что у скомпилированного им произведения будут читатели.
Позже появляются экстатические стихи и молитвы, еще не оформленные в поэмы и драматические произведения, но они не исключают из оборота первичных сказок, которые продолжают свое развитие, усложняясь, принимая новые формы. Приведем для примера стихотворную русскую сказку о Волхе Всеславьевиче. Что интересно, являет нам этот Волх чистейшее колдовство, хоть никаких «религиозных сводов» ему и не предшествовало.
«Появление мифа у первобытных людей сравнивают с поведением и отношением к миру ребенка, – пишет Э. Тайлор в своем труде «Первобытная культура», – который в своем духовном становлении воспроизводит некоторые черты духовной жизни далеких предков. Ребенок способен заниматься мифотворчеством: представлять, что стул или палка есть конь, кукла – живое существо, т. е. «представлять себе, что нечто есть некто»… Нравственные правила, несомненно, существуют у дикаря, но они гораздо слабее и неопределеннее наших. К их нравственному, так же как и умственному, состоянию мы можем, я полагаю, применить… сравнение диких с детьми…»
Взрослые люди в те времена, когда эти сказки впервые появились, относились к ним так же, как теперь относятся к ним дети, а для малолетних детей мифические или сказочные персонажи не отличаются от реальных. С ростом образованности человечества снижается возраст людей, «воспринимающих» литературу предшествующего времени. То есть сказки, которые когда-то всерьез воспринимались взрослыми людьми, теперь целиком перешли на «обслуживание» детей; «взрослые» когда-то приключенческие романы типа «Трех мушкетеров» стали подростковым чтением.
Представьте же себе сообщества, в которых все взрослые люди по умственному и эмоциональному развитию сходны с современными пятилетними детьми!.. Впрочем, хоть мы и не проводили специальных исследований, полагаем, и сейчас имеется значительная прослойка таких людей среди взрослых, и даже всеобщее образование немногим исправило это положение.
Н. А. Морозов когда-то, в молодые свои годы, был народовольцем. Он «ходил в народ», неся ему (народу) свет знаний. Однажды в какой-то сельской харчевне разговорился с крестьянином:
– А что, братец, не нужны ли вам книги?
– Очень нужны, барин, без книг прям беда! Уж давно нам не носили, исстрадались все.
Николай Александрович страшно обрадовался тяге крестьян к знаниям и стал выспрашивать, куда принести литературу и что именно народ предпочитает из жанров. Оказалось, нужны и поэзия, и проза, и даже прокламации, а пуще всего нужны толстые:
– Уж ты, барин, сделай божескую милость: раз тебе все равно книжки-то тащить, так ты неси которые потолще.
Морозов удивился, ведь он полагал, что дело не в толщине книг, а в их содержании. Когда же будущий академик сообразил, зачем крестьянам книги, он с этим селянином подрался.
В этом анекдоте как в капле воды отражается средний умственный уровень как «народа», так и его радетелей всего сто лет назад. И ведь Морозов был из лучших! А сколько народовольцев так и осталось при убеждении, что крестьяне любят Льва Толстого!..
Было время, когда сказки сочиняли взрослые для взрослых; затем происходило умственное взросление некоторых социальных прослоек, семей и племен; после XVIII века сказки уже начали сочинять специально для детей. И мы видим, что сами сочинители перестают быть «детьми» в своем понимании мира. Какой свободный слог, сколько юмора показывает нам Владимир Иванович Даль в своих сказках!
«В сказках и притчах всегда говорится, коли вы слыхали, что орел правит птичьим царством и что весь народ птичий у него в послушании. Пусть же так будет и у нас; орел – всем птицам голова, он им начальник. Волостным писарем при нем сорокопут, а на посылках все птицы поочередно, и на этот раз случилась ворона. Ведь она хоть и ворона, а все-таки ей отбыть свою очередь надо.
Что бы вы подумали, если бы вас стали уверять, будто наша Земля вертится вовсе не в ту сторону, а то и вообще неподвижно висит в космическом пространстве?.. Или история земных цивилизаций таковой вовсе не является, а всего лишь — досужий вымысел?.. Абсурд! Однако существует удивительная гипотеза наших соотечественников, которая очень долго и старательно замалчивалась.Книга предлагает вам ознакомиться с иным взглядом на мировую историю и не торопиться с резкими выводами: ведь вполне возможно, что события, описанные в древних мифах, если и случились, то совсем не там и не тогда, как нас с вами уверяют.
Оказывается, только умом и можно понять Россию. Все, что для этого требуется, – это свести воедино знание истории, географии, экономики, социологии, биологии, математики, этологии и нелинейной физики. Вдобавок к этому надо еще основать новую науку – хронотронику, которую сами авторы определяют как междисциплинарную науку, изучающую эволюцию общества во времени и пространстве, как систему взаимовлияния человека и природы, с целью нахождения оптимальных путей развития в условиях ограниченных ресурсов, на основе выявления объективных закономерностей в природе и обществе.Серьезный анализ показывает, что у России и мира осталось всего несколько вариантов будущего: плохой, плоховатый, поплоше и совсем отвратительный.
В своей новой книге С.Валянский и Д.Калюжный пишут, что в силу своих климатических условий и географического положения Россия развивается скачкообразно, «рывками». Она то отстает от других государств, то опережает их. В начале 90-х годов XX века к власти в России пришли люди, отринувшие ее историю, многовековые традиции. Завладев путем хищнической приватизации ее богатствами, они втягивают страну в «мировой рынок». Как считают авторы, в результате реформирования, проводимого правящей «элитой», некогда передовая держава превращается в нищую периферию западного мира.
Развитие такой общественной структуры, как государство, подчиняется определенным эволюционным законам. Серьезный анализ истории Руси показывает, что путь нашей страны во времени принципиально скачкообразный, а возвышение именно Московии было вызвано тем, что здесь вырабатывались принципы абсолютной монархии, в то время как в окружающих землях стиль правления был иным, княжеским при боярском контроле. Россия осуществилась, ибо имела жесткую государственную идею.В книге, написанной доступным языком, с большим количеством иллюстраций, прошлое России освещено с разных сторон: прослежена светская и церковная история страны; рассмотрены особенности ее взаимоотношений с Западом, прежде всего, с Великим княжеством Литовским и Польшей, и с Востоком, – прежде всего, с Казанью.Для широкого круга читателей.
Какой могла стать Россия, если бы в её историю вмешался кто-то из будущего? Студент Лавр Гроховецкий обладает странным свойством: во «сне» он возрождается в прошлом. Тут он спит полчаса-час, а там проживает там целую жизнь. Вернувшись обратно, наблюдает изменения, вызванные английскими темпоральными шпионами, и старается обезвредить их, сотрудничая даже с наркомом Л.П. Берия. Прошлое меняется так причудливо, что некоторые исторические персонажи исчезают из истории, а потом вдруг опять появляются… Комментарий Редакции: Мистика и наука удачно соседствуют в глубоком романе Дмитрия Калюжного.
Настоящая книга, представляющая новый, оригинальный взгляд на историю России XIX–XX веков, завершает цикл, посвященный отечественной истории и начатый книгами «Другая история Руси», «Другая история Московского царства», «Другая история Российской империи». В центре внимания авторов – истоки и особенности русской революции от Александра I до Путина, ведь тревожное «дыхание» этой революции мы ощущаем до сих пор, пережив совсем недавно перестройку и падение великой империи.Завершая цикл книг по русской истории, авторы проекта «Версии мировой истории» планируют продолжать его новыми трудами на самые злободневные исторические темы.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге излагается оригинальная, вполне революционная версия истории Руси. Основываясь на теории Н. А. Морозова и собственных исследованиях, авторы доказательно опровергают многие, освященные академической традицией и кажущиеся незыблемыми исторические представления. Вычленяя факты и отбрасывая шелуху «налипших» на них легенд и фантазий, они показывают читателю совсем другую Россию, при этом оставляя ему возможность самому делать выводы.Книга написана в занимательной и доступной форме.
Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.
Поразительные факты и неожиданные выводы: «простые схемы» традиционной истории рассыпаются, открывая новое, неведомое прошлое человечества. Авторы, используя огромный объем фактического материала, предлагают новые версии истории Средневековья, будоража мысль читателя, и сердце замирает в ожидании новых прозрений. Книга продолжает проект «Хронотрон», вызвавший повышенный интерес у читателей.