Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары - [41]

Слуги выбежали из дома с таким проворством, словно в ожидании приказа стояли сразу за дверями.

— Богата у тебя свита, — заметил хозяин, оглядывая прибывших.

— Да мне-то, сам знаешь, свита не к чему. Но вот за детьми и вправду присматривать надо. Вот Кишиш в помощь мне Балиса и отрядил. А остальные — слуги. Дети есть дети.

— Видно добрый воин этот Балис, — уважительно протянул бан, окинув внимательным взглядом отставного капитана.

— Неплохой. Только, сам знаешь, горцы — народ своеобразный. Топором он не шибко владеет, да и копьём тоже. Зато на ножах или голыми руками биться — равных нет.

— Так уж и нет? — Дроко горделиво расправил плечи, давая понять, что готов испытать незнакомого воина в деле прямо здесь и сейчас.

— Дроко, дружище, — Йеми умоляюще обнял хозяина за плечи, — дай нам хоть отдохнуть немного с дороги. Ежели твоя милость нас со двора не сгонит, то мы поживем у тебя несколько дней, и ты сможешь убедиться, сколь хороший воин Балис.

— О чём ты говоришь, Йеми? Мой дом всегда готов принять моих друзей. Гостите хоть до Илока.

— До Илока нам будет долговато, но на половину осьмицы, надо думать, задержимся. Позволь, твои слуги покажут нам комнаты, нам и вправду нужно отдохнуть с дороги.

— Так уж показывают. Весь первый этаж в правом крыле для твоей милости. Только вот нечек куда твоих загнать, ума не приложу. Разве что в сарай?

— Дроко, нечкам мы выделим отдельную комнату.

— Комнату в доме? — изумился вистиарник. — Помилуй, Йеми, держать этих тварей под одной крышей с человеком просто неприлично.

— У горцев свои причуды, — извиняющимся тоном произнёс Йеми. — Конечно, если ты станешь настаивать, то их придётся отправить в сарай, но этим ты чрезвычайно огорчишь своих гостей.

— Рия не будет спать в сарае, — капризно протянула Анна-Селена. — Это нечестно. Йеми мне обещал, что моя служанка будет всегда при мне.

— Анья не капризничай, — шикнул Сашка. — Что о нас подумает его милость бан? Мы его гости, а гостям надлежит слушаться хозяев.

— Ещё того не хватало, чтоб знатные жупаны огорчались за нечек. Тьфу! Да пусть живут в комнате, если вам так нравится. Потом мои лентяи всё отмоют и дымом можжевеловым окурят, чтоб и запаха поганого в доме не было, — милостиво соизволил Дроко.

— Спасибо, твоя милость, — Анна-Селена улыбнулась самой милой улыбкой, которой в былые дни удостаивался только добряк Олаф.

— Да не стоит за то благодарить, юная госпожа, — улыбнулся хозяин. Йеми, доподлинно знавший, насколько сильно Дроко брезгует нечками, поразился тому, как легко девочка добилась от вистиарника уступки. Не иначе как вояку совсем замучила скука, что он готов исполнять столь нелепые просьбы маленькой девочки.

— Значит, сейчас вы позавтракаете, а потом мы…

— Прошу прощения у благородного жупана, но у нас с Балисом есть в городе одно небольшое дело. В общем, пока тут готовят завтрак, мы с ним ненадолго отлучимся, как я это обычно делаю.

— С заднего крыльца? — понимающе покачал головой Дроко.

Кагманец только руками развёл.

Вошедшие в харчевню сразу привлекли внимание завтракающего Шеака. Точнее, один из них, высоченный детина в коричневом плаще. "Не обошлось в роду без огров", — подумалось купцу, хотя на лицо незнакомец выглядел чистокровным человеком: эдакий молодец двух с половиной дюжин вёсен от роду, смуглый, черноволосый, выбритый по морритскому обычаю.

Спутник же его был добрую голову ниже, возрастом на полдюжины вёсен помладше, да и вообще взгляд на нём не задерживался. Явно на подхвате при верзиле. Он и держался как-то робко, скованно, вперёд не лез, лишь молча выглядывал из-за спины дружка.

Коротко переговорив у стойки с хозяином харчевни, странная парочка направилась прямо к столику работорговца.

— Доброго здравия, почтенный, — приветствовал Шеака верзила, без лишних церемоний опускаясь на лавку напротив купца.

— И тебе не болеть, почтенный, — хмуро ответил Шеак, подхватывая с тарелки очередной рулетик из обжаренной сырокопченой ветчины, фаршированный плодами смоквы.

Низенький как-то бочком присел в стороне, кутаясь в тёмно-зелёный плащ и не осмеливаясь встрять в разговор.

— Ты, стало быть, почтенный купец Шеак, верно? — продолжал детина.

— Я-то Шеак, а вот ты, почтенный, кем будешь? Что-то я тебя не знаю.

— Точно, не знаешь, — невозмутимо кивнул собеседник. — Балис имя моё. Зовут ещё иногда Балис с лугов. Может, слышал?

Работорговец честно напряг память. Где-то в её глубине бродили смутные воспоминания. Но попробуй, упомни всех, ежели у наёмников каждый шестой, наверное, либо с лугов, либо с гор, либо ещё из-под какой коряги выполз…

— Нет, извини, почтенный, что-то не вспомню.

— Не такие уж вы с Меро друзья, выходит дело, — осмелился вставить слово второй наёмник.

Верзила смерил его нехорошим взглядом, отчего тот сжался ещё сильнее, и снова повернулся к купцу.

— Ваш караван охранял Меро со своими ребятами, верно?

— Верно. И что?

— Да приятель он мой, вот что. Работенку ищу, а тут прослышал, что дружок мой поблизости. Ну, я на коня и из Тырговища прям сюда и рванул. Уж он-то меня в свой отряд возьмет.

— Не повезло тебе, почтенный фар, — вздохнул Шеак, отхлебнув из кружки кислого квасу. — Меро подряжался довести караван до побережья. Работу свою сделал, нам он более не надобен.