Другая Элис - [53]

Я встала, каждый шаг был болезненным, словно я шла по остриям кинжалов. Одеваясь, я заметила, что на моем левом локте поселился большой желвак. Другой, маленький, сидел на мизинце. Я взглянула в зеркало — увидела жирные коленки, одутловатое лицо и желваки на локтях. Я видела там не себя, а артрит. Я подняла больные руки, надела просторную теплую рубашку красного цвета и почувствовала усталость от таких усилий. Вспомнив про свой план, я спустилась вниз, напевая веселый мотивчик.

— Прости за вчерашнее, мама, — сказала я.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, кладя телефонную трубку.

— Так же. Бедро стучит, что тот трактор.

— Надеюсь, операции ждать недолго. И это хорошо. — Глупенькая старушка-мама. Она и не догадывалась, что все закончится уже завтра.

Зазвонил телефон, и я съежилась, ушла в свою раковину, словно улитка. И с облегчением перевела дух, когда оказалось, что звонили не мне.

Наступил вечер. Я поцеловала Тома, маму и папу, пожелала им спокойной ночи и обняла их особенно сердечно. Переоделась в пижаму, почистила зубы и открыла коробку с анальгетиками. Сколько мне принять? Двадцать? Пятьдесят? Я стала вылущивать их из серебристых пластинок. Их было около сорока. Надеюсь, хватит.

С чем я их проглочу? Я спустилась вниз и взяла бутылку водки.

Я выкладывала из этих таблеток на простыне красивые узоры — цветы, шестигранники, мордочки. Наступил решающий момент. Внизу зазвонил телефон.

— Ой, ма, сегодня была моя очередь звонить тебе, — говорила мама бабушке. — Нет, она легла спать. Сейчас она очень мрачная… мы не знаем, что делать.

Бабушка для нашей семьи — ролевая модель мужества. Ее поддержка всегда придавала маме силы. Что сделала бы бабушка, окажись она на моем месте? Точно бы не сдалась, а продолжала бороться. Бабушка уехала в Африку с пустыми руками и вопреки всему начала там новую жизнь.

Я закрыла уши ладонями. Я не хотела слушать их разговор, не хотела сознавать свою вину. Я все же, если я выполню свои намерения, я подведу бабушку, маму, папу, Элен, Софи, всех друзей и родных.

Я сидела в изножье кровати, глядела на красиво разложенные пилюли и нетронутую бутылку водки. Мне надо сделать это сейчас. Я должна пройти через это. Я налила в стакан водки, взяла несколько таблеток, поднесла ко рту и почувствовала на губах синтетический вкус липких оболочек. В другой руке я держала водку.

В зеркале я увидела свое отражение. «Давай, смелее, — говорил мне голос. — Какой смысл так жить дальше? Глотай, глотай все таблетки. Ты можешь себя заставить».

Я отшвырнула от себя таблетки, и они раскатились по полу.

— Я не могу, не могу! — зарыдала я в подушку. Я казалась себе неудачницей, раз не смогла осуществить задуманного. Трусихой. Пред моим мысленным взором появились лица мамы и папы. Я видела их улыбки, слышала заразительный мамин смех, видела их слезы. Я не хотела думать рационально, я хотела быть безумной и не учитывать последствия. Конечно, прежде всего я заботилась о себе, но невольно подумала, как это отразится на моих родителях. Это убьет их, а не меня.

Когда я проснулась на следующее утро, мои таблетки так и валялись россыпью на полу, как семена. Я не стала их поднимать. Я хотела, чтобы мама их увидела. Наконец она зашла ко мне.

— Почему таблетки рассыпаны? — спросила она. Я не знала, что и ответить. Я злилась на себя за малодушие.

— Я собиралась их проглотить, — жалким голосом сообщила я.

Мама была в ярости.

— Элис, перед тобой две возможности. Ты либо сдашься и покончишь счеты с жизнью… либо будешь жить. Я понимаю, отчего у тебя депрессия, любой испытывал бы ее на твоем месте, но дальше так продолжаться не может. Я не допущу. Сегодня к тебе придет консультант. Я не могу заставлять тебя встретиться с ней, это в конце концов решать тебе. Но мое мнение ты знаешь. — Она повернулась и бросилась вон из комнаты.

— Кто она такая? — крикнула я ей вслед. — Ма, пожалуйста, вернись! Кто она такая?

Тридцать два. Дженни

У меня не только артрит. Теперь я еще стала и психом — потому что мне предстояла встреча с консультантом-психологом по имени Дженни.

Мама вывезла меня на улицу в коляске, сказав, что свежий воздух пойдет мне на пользу. Я сидела и ждала эту Дженни-консультанта, когда она явится и посмотрит меня, а на самом деле мне не терпелось увидеть ее, хотя внешне я, разумеется, оставалась индифферентной. Я не собиралась говорить маме, что она права и это, пожалуй, хорошая идея. Мне было интересно, как выглядит Дженни и что она собиралась мне сказать. Что я собиралась ей сказать? Я надеялась, что она мне понравится и что я понравлюсь ей тоже.

— По-моему, это она, — крикнула мама. — Сейчас я принесу второй стул, чтобы вы посидели здесь.

— Замечательно. — Я пожала плечами, избегая смотреть маме в глаза.

Дженни вошла в калитку. Высокая, со стройной фигурой и светлыми волосами. Мама представилась.

— А это Элис. Элис, это Дженни. Вам принести что-нибудь?

— Если можно, стакан воды, — ответила Дженни. У нее было приветливое лицо. — Привет, — сказала она. Я решила, что она тоже чуточку нервничала.

— Привет. — Я улыбнулась. Неловкая пауза. Нужно ли мне что-нибудь говорить или лучше подождать, когда она спросит у меня что-нибудь?