Другая дверь - [5]
Во-первых, семью эту никто не провожал, что навевало мысль об эмиграции, когда все остальные родственники уже уехали и проводить-то некому.
Но для такого навевания, и это во-вторых, оказывалось, что у семейства слишком мало багажа. Конечно, вполне возможно, что основные тюки, баулы и чемоданы были загружены на судно раньше, тем более что пассажиры наши проследовали в каюты (именно так, семья заняла две каюты, а не одну, что для такого состава вполне и даже с лихвой хватило бы, и это было в-третьих) первого класса.
Но тогда возникала другая проблема – для такого варианта багажа оказывалось слишком много. Три больших саквояжа плюс две небольших сумки с помощью двух стюардов были быстро и почти аккуратно подняты на борт. Но ведь это означало, что никакой предварительной погрузки багажа не было. Вряд ли очаровательная мадам, слегка перешедшая тридцатилетний рубеж, явная жена отца семейства и мать двоих не менее очаровательных детей, в последний момент вспомнила, что забыла ещё восемнадцать платьев и пятьдесят две пары туфель…
Четвертой странностью был сам корабль, на котором обратившие на себя внимание пассажиры собирались отправиться в плавание. Построенный в 1883 году стодвадцатифутовый трехмачтовый пароход «Duca de Galiera», берущий на борт девяносто восемь пассажиров первого класса, сто восемь второго и семьсот восемьдесят четыре третьего, когда-то был кораблем, ну если не экстра, то уж, несомненно, первого класса.
Однако, похоже, лучшие времена его довольно давно миновали. Тридцать лет нещадной эксплуатации, плюс многократная штормовая Атлантика, а ходил корабль все эти годы из Европы в Южную Америку, сделали его почти убогой посудиной, сохранявшей, правда, кое-где былой лоск (карнизы для гардин над иллюминаторами были, например, в каютах первого класса до сих пор позолоченными), но в основном его давно утратившим.
Просто не по чину для такой приличной публики, которая привлекла наше внимание…
В-пятых, конечно, маршрут, хотя возможно, именно он нам всё и объяснит.
Выйдя из Генуи, судно должно было проследовать через Барселону в Лас-Пальмас, потом длинный переход через Аккру до Кейптауна. Здесь стоянка на пару дней, а оттуда в Бомбей, затем в Джакарту, а потом Мельбурн. Казалось бы всё, куда уж дальше, впереди только Америка, но до неё, памятуя о круглости земли, из Европы удобней было бы плыть в противоположную сторону.
Однако и тут, в Австралии, наш неугомонный пароход не разворачивался, чтобы проследовать домой, а тащился ещё дальше и, наконец, добирался до забытого Богом порта Окленд в Новой Зеландии, который, оказывается, и был конечной точкой его маршрута.
И если бы кто-то мог заглянуть через плечо помощника капитана, который распоряжался посадкой, и посмотреть в билеты наших путешественников, то мог бы с изумлением обнаружить, что направлялись они именно туда, где неизвестно было вообще, «поют ли птицы и растут ли деревья».
Шестая, хотя не так заметная снаружи, странность нашего и так уже достаточно странного семейства, было содержимое их багажа. Там среди довольно большого количества всякой (в основном летней) одежды для родителей и детей, плюс косметики, заколок, зубных щёток и прочих предметов гигиены, можно было обнаружить, как минимум два изданных знаменитой в своем деле фирмой Бёрлиц, учебника английского языка… для русских…
И вот тут-то недоумения, которые уже успели у нас возникнуть, сменяются одним конкретным вопросом:
А что делать в Новой Зеландии явно небедной русской семье?
Да, в это время туда направлялся поток иммигрантов, которых с охотой принимали местные власти. Но ехали-то на этот (возможно самый отдаленный) клочок земли в основном две категории населения: землепашцы (особенно приветствовались властями этой английской колонии) и проходимцы, в надежде поживиться плодами золотой лихорадки, совсем недавно посетившей эту страну, но уже несколько лет, как закончившейся в связи с почти полным исчерпанием предмета лихорадочного вожделения.
Ни к той, ни к другой категории наше семейство явно не относилось.
Тогда зачем?
Возможно, что-то прояснит диалог, который можно было бы подслушать, если неотступно и внимательно следовать за главой семейства. В какой-то момент на одной из палуб парохода его поймал некий русский, который, услышав родную речь, а отец семейства только что обсудил с супругой планы и воспитательные программы для детей на ближайший день, решил, что раз русские, значит, свои, а раз свои – какие могут быть церемонии?
Он, видимо, ощущая себя опытным путешественником (трущобы Калькутты, притоны Шанхая, забегаловки Марселя) подошёл к нашему герою и, почти не поздоровавшись и уж точно не представившись, спросил:
– В Австралию или Индию изволите следовать?
– В Новую Зеландию… – вежливо, но с явным неудовольствием по поводу непрошенного вмешательства ответил отец семейства.
Визитёр посмотрел с недоумением. Он явно собирался продать свои знания (уверен, судя по человеческому типу персонажа, весьма поверхностные и недостаточные) тех далёких краев и навязаться богатым русским в качестве чичероне.
Но, похоже, так далеко его знания далеких стран не распространялись. Однако своих попыток он не оставил, а придумал новый вопрос или, как ему казалось, зашёл с другой стороны:
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.