Друг стад - [34]

— Да где-нибудь в часиков шесть-семь. Вас с доктором это устроит? спросил он.

Будучи родом из южного города покрупнее, где кинотеатры работали в строгом соответствии с расписанием сеансов, и отнюдь не удобства ради местного ветеринара и его супруги, Джан несколько опешила от подобной демократичности. Она предпочитала более деловой подход и большую пунктуальность в том, что касается начала просмотра, нежели заключала в себе фраза: «вот как все подойдут». А я подумал про себя, что подобный ненапряжный подход к жизни по-своему приятен, даже если в крупном городе он себя не оправдает. Я напомнил жене, что, пожалуй, неспешный ритм жизни это одна из причин, побудивших нас поселилиться в небольшом городишке, а не, скажем, в Мемфисе.

Чудесный белый шпиц Гарвиса по кличке Самбо числился одним из самых частых гостей нашей клиники. Кто-нибудь из подручных Гарвиса едва ли не каждую неделю привозил Самбо к нам — вымыть песика с шампунем и расчесать; а иногда и сам Гарвис являлся со своим ненаглядным любимцем проконсультироваться насчет какого-нибудь пустячного недомогания. Мне всегда казалось, что необходимость свозить Самбо в клинику для него всегда служила отличным предлогом для того, чтобы сбежать из магазинчика и прокатиться за город, потому что после осмотра и процедуры лечения Гарвис неизменно выезжал на шоссе и мчался на север, в направлении, противоположном магазину и «Гала».

— Мисс Джан, а вот вы в киношке так ни разу и не побывали. А почему бы? — полюбопытствовал он однажды, явившись в клинику вместе с Самбо. Пес чихал и кашлял: с беднягой приключился бронхит.

— Откуда вы знаете, что так-таки ни разу? Вы там всегда сидите? удивилась моя жена. — И когда вы наконец выпишите хорошие фильмы, вместо этих вечных вестернов с их сплошной пальбой?

— Я-то всегда на месте, а как же иначе-то? Я, знаете ли, владелец киношки; кому же и знать, кто приходит на сеанс, а кто — нет? — гордо объявил Гарвис. — А в следующем году мы закажем новые фильмы, что вам и этим янки с бумажной фабрики непременно по душе придутся.

— Почему бы вам не поговорить с моим муженьком, пока он чистит уши вашему Самбо? Я его домой не могу заставить вернуться к ужину, а вы говорите: кино! — пожаловалась Джан.

— А что у вас, скажем, идет сегодня? — осведомился я.

— Отличная штука, про сражение в Тихом океане, там еще этот Джон Уэйн[3] играет.

— Неужто «Пески Иодзимы»[4]? — воскликнул я. — Это же мой любимый фильм! Джан, пойдем, ну пожалуйста! Я постараюсь освободиться пораньше и все вызовы перенести на завтра.

— Джон, ты же этот фильм видел уже три раза, а не то все четыре! Неужто эта кровавая бойня тебе еще не опротивела?

— Ну, как сказать; зато начинаешь думать, сколь многим пожертвовали эти люди, и как нам повезло жить и благоденствовать в добрых старых Соединенных Штатах. Такой патриотичный подъем накатывает: просто-таки хочется бросить все и уйти в морские пехотинцы! — в порыве чувств прокричал я.

— А вот и не возьмут тебя туда, пока не протестируешь всех коров и не расплатишься по закладной за клинику. И вообще, в армию стариков-очкариков не берут, — хихикнула Джан, оборачиваясь к Гарвису, который тоже забавлялся от души, прислушиваясь к ее добродушному подтруниванию. Я быстро ввел Самбо антибиотик и отсчитал ему недельный запас тройных сульфанидных таблеток. И, покинув клинику, неразлучная парочка, как всегда, укатила на север.

Джан согласилась-таки устроить «выход в свет», хотя моего восторженного желания еще раз посмотреть фильм о Второй Мировой войне не разделяла. Буквально за несколько минут она договорилась с приходящей няней и составила расписание на вечер.

— Мы поедем в «Гала» к семи, поужинаем попкорном и кока-колой, а после фильма заглянем в «Дейри Квин» и съедим по роскошному пломбиру с сиропом, орехами и фруктами, если кафе еще не закроется, — обстоятельно перечисляла она.

— А если закроется? Фильм-то длинный, а «Д.К.» сворачивает лавочку еще до одиннадцати, если народу мало.

— Ну, тогда остановишься у придорожного магазинчика и купишь баночку «Доктора Пеппера» и пирог «Лунный». А я подкреплюсь дома пахтой и кукурузным хлебом. — Не то, чтобы меню прозвучало очень уж многообещающе для «выхода в свет» с любимой супругой; зато возможность побыть вдвоем подальше от телефонных звонков с лихвой искупала все.

Несколько часов спустя мы притормозили на южной стороне городской площади, припарковались перед универмагом «Бедсоул» и, рука об руку, поднялись по сорока ступенькам к небольшому закутку, где продавали билеты. Там, спиной к окошку, восседал Гарвис, листая очередной киношный каталог. Я стукнул в стекло, он стремительно развернулся и схватил рулон билетов размером со ступичный колпак.

— Добрый вечер, Док; добрый вечер, мисс Док, — возгласил он, вскакивая на ноги, как предписывает пресловутая южная учтивость. Держу пари, будь на нем шляпа, Гарвис бы не преминул таковую снять, или, по крайней мере, дотронулся бы до нее в знак приветствия, — ведь перед ним стояла дама! Сколько прикажете?

Я оглянулся по сторонам: в пределах десяти шагов не было ни души.

— Два, наверное. А сколько нужно? — уточнил я.